Янтарь на снегу

Но Лукреция родилась не дочерью короля, а одной из наследниц знаменитых «кошельков королевства». И пусть Дардасы были не совсем древним, но весьма многоуважаемым Домом, видимо, сам факт отсутствия короны на голове не давал покоя многим поколениям этого славного семейства. В последние полвека вопрос встал особенно остро. Настолько остро, что лет двадцать пять назад чуть не разразилась гражданская война.

Не понимала я таких вещей, видимо, по причине хронического скудоумия: борьба за власть любыми методами.

Как только Девона покинула место у трона, на сцену вышла, тьфу ты… не важно! Наступила очередь Лукреции преподносить свой дар государю. Или доказывать свою состоятельность и достойность. А в том, что Лукреция достойна, сама она нисколько не сомневалась.

Красивая, смелая, образованная и… богатая. Между прочим, возможная кандидатура в число моих злейших недоброжелателей.

Королевство наше давно латало дыры в казне, а все благодаря предыдущим правителям и их не всегда сдержанной политике по отношению к соседям. Король Удвиг мог все исправить, жениться на Риджите Дардас и получить доступ к несметным сокровищам Антараса. В случае чего можно было пододвинуть и братьев жены, но только не старого Уго. Я не знала всей истории, но первые сведения любезно дала тетушка Рената. Поведав мне о дружбе моей матери с Гердой Вардас, о своем любовнике и о Риджите Дардас, она прекрасно понимала, что я начну искать ответы на вопросы.

Да, я стала искать ответы в метриках, старых изводах, глотая книжную пыль и чихая. Начала я с семейства Дардас. Уж очень много было пересечений с ними. Я даже думала, что старый лорд Дардас и являлся любовником моей тетки, но многое не сходилось. Старый Уго, несмотря на свои золотые слитки, был сильно не в фаворе у короля Крайстута. А человек, который состоял в греховных отношениях с моей тетушкой, являлся максимально приближенным к государю, личностью, которой безоговорочно доверяли.

Лорд Дардас не хотел мириться с пренебрежением к своей важной персоне, поэтому нашел способ воздействия на тогда уже больного короля. Престарелый Крайстут сдался и дал свое согласие на брак Удвига с Риджите. Казалось бы, сбылось желание лорда Уго — дочь вот-вот наденет корону, король Крайстут умрет, а из легкомысленного Удвига можно будет вить веревки.

Но нет.

Никогда нельзя говорить «гоп», если не перескочил болото.

Все надежды Дардасов разрушились в тот момент, когда принц Удвиг показал свои своенравие и характер, отказавшись жениться на Риджите, не соблазнившись бесценным приданым невесты, в том числе, проигнорировав угрозы отца и Дардаса.

В итоге жертвой стал целый Дом Вардасов.

Я машинально посмотрела на канцлера, но тот оставался невозмутимым, как будто ничего не произошло и его семью не вырезали по приказу деда Лукреции, грациозно склоняющейся в идеально отточенном реверансе. Ни единой эмоции.

Как он выжил тогда? И чего хочет сейчас, ревностно оберегая своего племянника и его трон?

Мести?

Кто сказал, что нынешний канцлер забыл о былых обидах?

Но, наверное, власть в его руках и была возмездием за близких. Корона висела перед ними, как спелое яблоко, да страж у нее оказался больно свиреп и зубаст. И Дардасы понимали это хорошо. Понимали и боялись. Это читалось в глазах Виго Дардаса, украдкой поглядывающего в сторону трона.

Страх.

Вот что было в его глазах. Он боялся Вардасов на троне. Да-да, именно Вардасов — Витгерд хоть и признанный Удвигом сын, но все-таки бастард.

Но чего боялся глава Дома Дардасов, когда смотрел на меня?..

Вопросы множились, а ответы сами собою не приходили. Их надо было искать.

Лукреция блистала. Нарядом по последней моде, бриллиантами, идеальными манерами и прекрасной речью. Только взгляд ее был направлен не на короля, а на Вардаса, и смотрела она на него не просто так. Сколько всего читалось в глазах красавицы! Лукреция привыкла получать желаемое, и Вардас сейчас попал в круг ее неприкрытых интересов. Не король, а его дядя. Пренебрегла ли Лукреция желаниями родственников, уступив своим собственным устремлениям, или, наоборот, играла роль, отведенную ей любящим родителем? Неизвестно. Но взгляд девушки красноречиво говорил о ее желаниях.

Я покраснела и отвернулась. Мне сложно было понять такую разновидность языка взглядов и жестов. Одно я знала точно: от острых отблесков, отражавшихся в глазах Лукреции, мне стало не по себе. На Вардаса я в этот момент побоялась смотреть. Наверное, не хотела видеть в его глазах ответный огонь, воспылавший от зазывных помахиваний ресницами юной леди Дардас.

И опять в памяти всплыла та давняя история…

В глазах поплыли черные пятна, стало невозможно дышать.

— Ты чего? — встрепенулся Легарт. — Тебе плохо, Гинтаре?

— Все… в порядке, — простонала я. И заметила, что практически повисла на руке кузена. Сомнительное желание привлечь чужое внимание немного отрезвило.

— Ты вся белая. — В глазах Браггитаса сквозило беспокойство.

— Немного корсет давит, — призналась я. — С непривычки ослабела.