Янтарь рассеивает тьму

– Раз мы в нескольких часах от резиденции, может, заедем предупредить о нашей затее?

– Это ни к чему. – Люциан занял место возле костра. – Я отправил письмо, они знают, что мы вернемся не скоро.

– Ты сообщил, куда мы направляемся?

– М-м… в общих чертах.

– В общих чертах?

Люциан невинно улыбнулся.

– Если они умны, поймут, на что я намекаю, а если нет – хватит и общих сведений о поездке.

– Владыка Луны скрытничает? – Морион нанизал на ветку пойманных часом ранее куропаток.

– Не хочу беспокоить людей. Старейшины и советники не одобрят, что мы впятером отправились в логово владыки демонов, а рассказать им то, что рассказал вам, я не могу.

– Почему? – Абрам забрал готовый вертел из рук Мориона и подвесил над вечерним костром, наблюдая, чтобы куропатки не подгорели. – Никто тебя не осудит, узнав, что ты получил божественное оружие с помощью демонического правителя.

– Дело не в этом, – ответил Люций. – Я обещал владыке демонов не говорить о том, как получил кнут, а уже нарушил данное слово. Не хочу усугублять ситуацию. Да и пытаться в чем-то убедить остальных – тоже. Многие усомнятся в правильности моего решения. Проще сообщить расплывчатую информацию и пустить все на самотек.

Сетх хмыкнул.

– Ну да, ты ведь у нас ненавидишь споры и не терпишь, когда решения не одобряют. Иногда приходится быть жестким и непреклонным, чтобы заставить людей принять твою сторону, но это не твой стиль – ты слишком добродушный и мягкий.

– В каком месте он мягкий? – Абрам перевернул куропаток над огнем. – Ты видел, как безжалостно он владеет мечом и кнутом? Тут о мягкости не может идти и речи.

– Уверенное обращение с оружием не делает Люциана суровым. Для меня он все равно – белый и пушистый.

– Эй, – осадил их Эриас, сняв с костра котелок с рисом. – Прекратите этот треп. Ваш владыка сидит рядом и все слышит.

Сетх и Абрам взглянули на Люциана, который с непроницаемым выражением лица резал овощи и складывал их в деревянную миску. Он никак не комментировал слова товарищей, казалось, что если они начнут клеветать на него, он стерпит и это.

– Извини, – в один голос буркнули Абрам и Сетх. Первый дружески хлопнул Люциана по плечу, а после стащил у него из миски огурец. Люциан на это только вздохнул: ему правда не было дела до их мальчишеской болтовни.

– Раз уж мы не станем заезжать в резиденцию, ты уверен, что выдержишь эту поездку? – тихо осведомился Эриас, когда еда была готова, а вечерняя трапеза – в самом разгаре.

Люциан, как всегда, ел крупы и овощи, а остальные наслаждались пряным мясом.

– Я уверен. В последний раз мне удалось провести в медитации достаточно времени, и за эту поездку ничего не случится.

– Но затягивать с путешествием все равно не следует, – предупредительно шепнул страж. – Никогда не знаешь, когда снова станет хуже.

– Вы о чем? – вмешался Морион, который сидел рядом и все слышал.

Люциан отмахнулся.

– Не бери в голову.

Бессмертный вскинул бровь – видимо, удивился, что Люциан не ответил прямо. К счастью, настаивать и выпытывать детали Морион не стал; он в принципе во время поездки мало говорил и почти ничем не интересовался.

Сперва Люциан переживал о том, какая атмосфера сложится в их отряде, когда к ним присоединится посторонний человек, но, как оказалось, зря. Морион хоть и раздражал всех, кроме владыки Луны, до жестких конфликтов и рукоприкладства так и не дошло. Эриас не скрывал неприязни к бессмертному, но ограничивался лишь хмурыми взглядами и ядовитыми замечаниями. Сетх предпочитал держаться в стороне, а Абрам иногда пытался завести разговор, но поспешно сбегал, чтобы не нарваться на конфликт.

Морион был одинаков в общении со всеми: он подтрунивал как над Люцианом, так и над его соклановцами, был неучтив. Он взял на себя роль простого проводника и не пытался сблизиться с людьми, которых направлял.

За несколько дней Люциан начал привыкать к обществу бессмертного. Отчасти он видел в нем Кая. На первый взгляд, Морион и темный принц были похожи: оба вредные и невоспитанные, но если узнать их поближе, то различия становились более очевидны. Кай был необъезженным жеребцом – буйным и своенравным, в то время как Морион напоминал статую или божество. Он был морем, над которым медленно сгущались грозовые тучи, а Кай – громом, что поражал ясное небо. Морион выглядел как человек, который не желал существовать здесь и сейчас и был равнодушен к миру; он пребывал в гармонии с собой и имел более острый ум, по сравнению с Каем. Даже если бы темный принц вырос и стал бессмертным, он бы не смог обрести такой характер: данного рода мудрость приходит не с возрастом – это врожденное. Природный холод и густая удушающая тьма – вот что чувствовал Люциан, находясь подле Мориона.

После ужина заклинатели решили заночевать у потухшего костра.

Люциан уснул и провалился в сон. В прошедшие дни он снова и снова перемещался в тело Элеоноры, но каждый раз видения были мимолетными, ведь она виделась с Каем мимоходом и толком не могла пообщаться.