Янтарь рассеивает тьму. Асдэм

– Ты знаешь меня. – Голос прозвучал низко. – Я не тот, кто будет плакать над телом родителя, я – тот, кто сразу начнет мстить. Я погнался за Ксандром на улицы, где люди уже обращались в демонов. Он использовал зелье на основе своей крови, чтобы сделать из заклинателей тварей. У могущественных демонов вообще-то нет крови, но у богов есть: а Ксандр был помесью того и другого, так что его кровь – темнейшая субстанция в мире – была способна на многое. С ее помощью он превращал людей в чудовищ многие годы, а создание демонов стало его самым удачным экспериментом.

– Брат опоил не только адептов моего клана, но и меня. Чай тоже был отравлен, и я понял это, когда вышел из дома. Его кровь внутри меня всколыхнула и взбесила мою тьму, да и охватившая улицы резня породила неимоверное количество хаоса. Меня буквально распирало от внутренней темной энергии, а будучи демоном хаоса, я поглощал еще и внешнюю. В конечном итоге, темная ци переполнила телесный сосуд, и моя демоническая сила выплеснулась, неся гибель и разрушения. То, что я сделал с людьми, неудивительно. Именно этого от меня все ждали и боялись. – Кай закончил, глядя прямо глаза в глаза.

Люциан поджал губы и захотел отвернуться, но пересилил себя.

– Я нашел Ксандра, – продолжил демон. – Догнал и отнял его меч, но убить не успел – он улизнул. Я пытался поймать его и в погоне убивал всех, кто вставал на пути. Демоны нетерпеливы и всегда идут напролом, уничтожают препятствие, а не огибают его.

– Элеонора стала одним из препятствий, – прошептал Люциан.

– Да. Я понял это, когда стал рассыпаться на части. Когда убил ее своей собственной рукой. До этого мне казалось, что я убиваю брата… – Кай рассмеялся. Мрачно. – Но брата так легко не убьешь. – Он прижал мундштук к губам и сделал затяжку, а после выдохнул дым вместе со словами: – Последним человеком, которого я увидел, вернув трезвый взор, была моя мать. Она умирала, как и все мы. Смотрела на сына, возвышавшегося на горе трупов, и не понимала, кем он стал. – Кай вздохнул. – Мда-а… безумный выдался денек. До сих пор тошнит, когда вспоминаю о нем. Я никогда так не обжирался.

«Обжирался?»

Люциан вскинул брови, решив, что неверно расслышал последнее предложение. Но, судя по беззаботному лицу Кая, он и правда сказал то, что сказал.

– Ты не раскаиваешься?

– Раскаиваюсь? – Кай недоуменно посмотрел на Люциана. – В чем? Не я повинен в смерти родителей и не по своей воле убил столько людей. Не я превратил заклинателей в демонов. Мне не в чем раскаиваться, я желаю мести.

– Но ты убил ту, кого любил. Неужели тебе… не грустно? – Люциан говорил медленно и аккуратно, наивно опасаясь задеть чужие чувства.

Кай улыбнулся, посмотрев на него, как на глупое дитя.

– Элеонору любил Кай, и он умер вместе с ней. Я – не он. И я уже говорил это, когда просил тебя называть меня другим именем.

Люциан похолодел. Мысль, что демон не любит ту, кем дорожил в прошлой жизни, испугала его до глубины души. Люциан цеплялся за это чувство, потому что оно делало Кая человечным в его глазах, но если его не было, что тогда осталось? Что есть демон, который сидит сейчас перед ним и не желает признавать даже собственное имя? Бездушная сущность, сотканная из тьмы? Чудовище, погубившее сотни своих людей?

– Но ты ведь помнишь себя Каем… Как ты можешь не быть им? – пробормотал Люциан, потупив взгляд в пол.

– Ты осознаешь все, когда переродишься, – небрежно бросил принц.

У Люциана волосы на затылке встали дыбом. Он поднял голову и спросил:

– Ты думаешь, я – светлое начало?

– Я знаю это.

Люциан нервно хохотнул.

– Бред. – Он резко подскочил с места, словно его ужалили. – Я не твой янтарь. Мы не можем быть связаны.

– Я чувствую тебя, Люциан. – Кай тоже встал на ноги и шагнул ему навстречу. – Я чувствую, когда тебе угрожает смертельная опасность.

– Ты основа баланса, – холодно парировал Люциан. – Я уверен, ты можешь ощущать жизнь и смерть. Ты сам сказал, что почувствовал, когда убили твоего отца, хотя не был с ним связан.

Кай ухмыльнулся, достойно принимая удар. Он подошел ближе и коснулся чужой щеки обнаженными пальцами.

– Я не могу убить тебя, потому что ты – часть меня. Ты единственный, кого я могу коснуться.

Люциан перехватил его запястье и убрал ладонь от своего лица.

– А ты многих людей пытался коснуться? – в точку спросил он, отбрасывая руку демона. – За прошлую жизнь ты ни разу не снял перчатки, чтобы это проверить.

Кай насмешливо хмыкнул и, скрестив руки за спиной, предложил:

– Мы можем попытаться ударить друг друга духовной силой. Если нас оттолкнет, значит, я прав.

– Мы уже пытались – когда я перепутал окна и влез к тебе в покои. Ты тогда схватил меня и повалил на кровать. Я пытался сопротивляться и задействовал духовную силу, но ты подавил меня. Наши энергии соприкоснулись, но никого не оттолкнуло.

У Кая дернулся уголок губ, и самодовольная ухмылка поблекла. Видимо, он позабыл об этом случае, но Люциан помнил его так четко, словно все случилось только вчера.