Янтарь в болоте

– Если только в малой мере, – возразил боярин. – Но вот что верно – так это то, что Софья о нем если не знала, то догадывалась. Может, вопреки воле заговорщиков. Знаешь же, есть у нас среди некоторых особо упрямых родовитых дворян такой обычай – жен, своих и чужих, полагать умом равными охотничьим собакам, и то в лучшем случае, того же Повалова речи вспомни. Не знаю, отчего Матушка на такое сквозь пальцы глядит, ну да не о том речь. Повалов или кто другой из их банды мог от жены особо и не таиться, ну а та – княгине потихоньку донести. Это все вилами по воде, и улик никаких нет, так что допрашивать княжеских да боярских жен всерьез я не возьмусь: хай до небес подымется, а уж если мысль моя не подтвердится – сожрут с потрохами. Однако и бросить я все это не могу, тревожно. Так вот и прошу: дозволь тишком за княгиней приглядывать. Есть у меня подходящие люди на примете, а уж если не передумаешь и Сухова со всем его хозяйством отдашь – так и вовсе никто ничего не узнает.

– Делай, – уронил Ярослав через несколько мгновений, в которые мужчины молча мерились взглядами. – Ты верно говоришь, ей в таком исходе выгоды больше всего. И против меня она могла обиду затаить за девок всяко-разных, ну да ту вину я за собой знаю, – ровно проговорил он, досадливо поморщившись: опять вспомнились синие глаза и улыбка, от которой медом по сердцу тепло расходилось. – А уж Митька для нее – и вовсе чужой человек, никакой приязни она к нему сроду не питала. Пригляди, так спокойнее будет. Спешить в этом деле не надо, кабы хуже не вышло. Там не только тебя, но и меня заодно сожрать попытаются – мол, решил от старой жены избавиться и новую, помоложе, взять.

– А что, отказался бы? – усмехнулся Вьюжин.

– Не подлостью, – серьезно качнул головой князь. – Да и есть ли толк? Если ты прав и она что дурное задумала, я в третий раз жениться не стану. Довольно с меня, к лешему. Приказ для Сухова я сегодня же сделаю. Подумаю, как бы ладно это написать, чтобы он не обиделся и в бутылку не полез, и сделаю.

– Ты скажи, княже, что с Дмитрием решил? Говорил с ним?

– Говорил. – На этом вопросе Ярослав заметно расслабился, улыбнулся, и у боярина отлегло от сердца: дело явно кончилось миром. – Поедет в ссылку на границу, искупать кровью и продолжать учебу, а я пока наследником младшего сына назову. Заодно за воспитание его уже самое время крепче взяться. Тем более после того, что ты тут про Софью наговорил. И она, глядишь, подуспокоится, и я заодно гляну, что она ему там напеть успела. Что он мать любит – так это понятно, но, по счастью, и мне пока радуется, так что, может, и не собиралась она меня изводить.

– И то хвала Матушке, – рассеянно проговорил Вьюжин. – Только вот еще что, княже. Ты кому-то сказать успел, что с княжичем, во что он влез?

– Кому бы? – озабоченно нахмурился Ярослав. – Суда над заговорщиками не было еще, а так ты себя самого спрашивай, кто из твоих людей что знает. К чему ты клонишь?

– Ты только не серчай, княже, а выслушай. Есть у меня мыслишка попробовать вывести твою жену на чистую воду, если подозрения мои верные. Или уж окончательно убедиться, что опасения эти – бредни старика, привыкшего всюду злой умысел видеть.

– Сыном рискуя, вывести? – мрачно спросил князь.

– Если она и впрямь дурное замыслила, угроза Дмитрию никуда не денется. Но одно дело сейчас, когда мы к тому готовы будем, а другое – через месяц, когда и злодей не сгоряча рубить станет. Ты не рассказывай пока никому правды, а я слушок пущу, что княжич не злодей и не жертва, а доброй волей в заговор влез, чтобы всех негодяев переловить, так что не наказывать ты его будешь, а хвалить. И под стражей он, дескать, пока только для собственной безопасности.

– Делай как знаешь, – махнул рукой Ярослав. – А про вину Митькину я и не хотел много говорить. Я верю, что он по дури, сгоряча в это влез и уже понял свои ошибки, стоит ли его еще ославлять на все княжество? Ему этими людьми править потом.

– Однако на границу все-таки отправишь? – насмешливо сощурился Вьюжин, а князь в ответ усмехнулся:

– Отправлю, пусть хоть живьем глянет, как на самом деле служба воинская выглядит, а не бирюльки его при дворце. И не гляди на меня, как кот, ворованной сметаны обожравшийся. Верным твой совет был, стоило бы его раньше послушаться. Да только ты можешь поручиться, что там, на границе, не нашлось бы кого-нибудь, кто княжича с верного пути сбил бы? Вот то-то и оно, что нет. Как говорят: что Матушка ни делает, все к лучшему. Да, вот еще что, коли разговор зашел. Нет ли у тебя на примете кого надежного, чтобы Дмитрия к нему отослать? Чтобы и спуску не давал, но и приглядывал, мало ли кто и впрямь что дурное против княжича задумает.

– Да мне-то откуда знать, княже? – искренне озадачился боярин. – С воеводами своими говори, а я знать не знаю, кто там и где кем командует.

– Не скажи. Вот, например, эта наша княгиня с желтым янтарем в крови, что о ней думаешь? Десятник же вроде, и ты на нее полагаешься, и княжичу она симпатична. Под кем она служит?