Янтарь в болоте

– Не знаю, я службой ее мало интересовался, – ответил Вьюжин. – Что думаю… Так-то девица неплохая, надежная и верная, дурного княжичу не сделает, но и как защита от козней слабовата, и как воспитатель – того хлеще, сама еще девчонка. Из нее толкового командира не выйдет, простовата она для такого, да и не рвется, как я вижу. Отслужит, что положено алатырнице, да и домой, детишек нянчить. Разве что как охрана княжичу до места службы сгодится, янтарь в ней яркий, смелости тоже довольно. Но ты мне одну мыслишку путную подкинул, я тебе к вечеру скажу, что об этом думаю.

– Добро. Ко мне еще сегодня кое-кто из воевод явиться должен, и их спрошу.

– Да, к слову об алатырнице! – опомнился боярин и предложил насмешливо: – Ты же нынче должен сговор устраивать, небось ждут все! Идти думаешь, нет?

– Проваливай, Алексей Петрович, – отмахнулся князь недовольно. – Лучше меня знаешь, для кого все это представление было. Ты что, всерьез все это сегодня устроил?

– Честно сказать, я просто забыл Светлова предупредить, что нужды уже нет, – признался Вьюжин. – Я же не мог вчера поручиться, что княжич непременно явится девицу успокаивать! Он вон и с Рубцовым ловко придумал…

– Ты все это заварил, ты и расхлебывай, – велел Ярослав. – Только вот тебе мое княжеское слово: девицу, как и обещано, отпусти.

– Ну полно тебе, княже! – с укором протянул боярин. – Когда это я слово свое не держал?

– Знаю я, Алексей Петрович, твою натуру и домовитость: что к рукам прилипло – добром не отдашь. И исхитриться слово не нарушить, однако своего добиться, – это вполне в твоем духе. Боярича Чеснокова прибрал, боярышню Самохвалову прибрал, и все за одну седмицу! Ладно, ступай, не дело это, княгиню заставлять ждать, – с усмешкой кивнул он на дверь.

Вьюжин с улыбкой откланялся, не споря дальше о таком пустяке: у него тоже забот был полон рот, не до праздных разговоров. Отчасти князь верно сказал, выпускать алатырницу из рук не хотелось, боярин не любил бросаться людьми, показавшими себя с лучшей стороны. Однако и способ привязать нужного человека он выбирал тщательно и грубого принуждения не терпел. Уж всяко не здесь. Такие вот горячие, простые и надежные хорошо за совесть служат, а за страх от них ничего путного не добьешься.

Глава 16 Княжеские смотрины

Ночь Алёна провела маетно и бессонно, задремала под утро, и то долго не проспала, вскинулась от какого-то шороха. Стало понятно, что пытаться спать сейчас, до разговора с Олегом, пустое, все одно глаз не сомкнет. Она ждала, что вот-вот появится Олег, и думала, что он скажет, а что – она, и чем все это потом обернется…

Однако хватило воли взять себя в руки хотя бы для вида и не помчаться на его поиски. Верно вчера все сказал и Вьюжин, и Стеша после: надо будет – сам найдет, а нет – так и не судьба, значит. Она заставила себя одеться и выйти к завтраку в общую трапезную, все же пока еще Алёна называлась княгиней Красновой и должна была сопровождать Софью. С этим обязательством у нее с самого начала не заладилось, но сейчас это больше был повод не сидеть у оконца в ожидании чуда, а хоть немного развеяться.

Алёна поздно вспомнила, что ее внутренние терзания и мысли о воеводе – не самое важное происшествие минувшей ночи.

Начать с того, что сама княгиня оказалась уже здесь, раньше многих своих «подружек», и алатырница замерла у порога в растерянности. Невесть сколько простояла бы, если бы задумчивая Софья не заметила ее и не кивнула едва заметно. Только тогда Алёна опомнилась, поклонилась княгине и уселась.

А кроме того, женщин сегодня было заметно меньше, и остальные, как оказалось, не припозднились, а вовсе не пришли. И если отсутствие Ульяны было понятно, то куда пропала вторая ее соседка, Алёна могла только догадываться и немного сочувствовать вдове в ее глупости. Не было и нескольких старших женщин, которых алатырница, к стыду своему, не запомнила по именам, но которые действительно были ближайшими подругами княгини.

Те же, что явились, выглядели взволнованными, а кое-кто из старших – так и вовсе напуганными. Они шушукались, то и дело тихо обращались к Софье, но та больше слушала их, отвечала же односложно и нехотя. Даже Людмила, уж насколько всегда глядела на окружающих свысока, и то присмирела. Алёна ждала от нее и Яны насмешек, но обе помалкивали.

Последней из всех явилась Павлина. Поклонилась княгине, мазнула взглядом по Людмиле, однако к прежним своим подружкам не пошла, вдруг заняла место Ульяны, подальше от них, рядом с Алёной, и тихо проговорила, глянув искоса:

– Привет.

– Здравствуй, – вежливо ответила алатырница, отвечая таким же изучающим взглядом.

Она впервые за проведенное здесь время разговаривала с этой девушкой и рассматривала ее вблизи. В первое знакомство Павлина показалась бледной и незаметной, такой и осталась теперь – обычной. Однако сейчас, в стороне от заклятой подружки Людмилы, было заметно и то, что подле нее терялось. Не отражение, совсем нет. Просто осеннее туманное утро против яркого летнего полудня. Красота неброская, незаметная, тихая.