Янтарь в болоте

Прогулка вышла очень хорошей, Алёна ни на миг не пожалела о том, что предпочла знакомство с городом выходу в сад. Ей все было внове, все интересно, и обилие впечатлений даже утомило. Зато Ульяна развеялась и повеселела.

Китеж оказался не только очень большим, но очень ярким и шумным городом, уж в той его малой части, которую успели не спеша обойти девушки, – точно. Белокаменный княжеский дворец, в красно-белой штукатурке гостиные ряды, крашенные в нарядный желтый цвет присутственные места, а тесно прилепленные друг к другу дома в два-три этажа – и вовсе всех цветов радуги. Сочные, чистые, густые краски – одно удовольствие смотреть. И все основательное, из камня, ни единой деревянной постройки.

Каменная набережная и вовсе привела не видевшую ничего подобного алатырницу в искренний восторг, так что ушли они оттуда не скоро, когда вдоволь нагулялись, налюбовались и покатались на лодке по небольшому живописному заливу с кувшинками.

Вместо обеда перекусили купленными у лоточницы пирожками и запили их душистым малиновым морсом. Алатырница искренне удивлялась, что ее спутница преспокойно согласилась на такую простую еду, но удивлялась молча и недолго, до тех пор, пока не увидела, как ласково и уважительно Ульяна разговаривает со старенькой лоточницей.

Невольно вспомнился княжич, и сравнение вышло не в его пользу. И от того, что Дмитрий разговаривал со своими слугами, а Вяткина сейчас – с чужим человеком, ничего не менялось. Алёна не сомневалась, что и у себя дома Ульяна такая же. Она при всем старании не могла представить боярышню говорящей с кем-то грубо и свысока.

Поначалу Алёне было очень стыдно за то, что она, в отличие от спутницы, не взяла с собой денег на эти развлечения. Ульяна отмахивалась, что алтын – не деньги, но сошлись в конце на том, что Алёна просто вернет все во дворце.

В покои вернулись поздно, всего за час до встречи с княжичем. За день они так нагулялись, что продолжать не было желания. Моглось, если надо, Алёна была к такому привычной, Ульяна тоже неожиданно оказалась крепче, чем можно было подумать, но хотелось остаться в покоях, провести вечер в тишине, за рукоделием и осмыслением минувшего дня. Но отказываться было уже поздно и невежливо, и алатырница успокаивала себя тем, что в лесу будет тихо и спокойно, и это тоже хороший отдых.

Девушки условились освежиться, переодеться в вечернее и встретиться в покоях боярышни, которые были ближе к нужному крыльцу. Заодно и платок Алёна вернула хозяйке.

От подробного доклада о деталях Степанида отмахнулась, удовлетворившись отсутствием неприятностей, благословила нагуливать аппетит и предупредила, что великий князь изволит ужинать с семьей. Так что свита княгини вместе с ней вечером отправляется в Озерную залу, расположенную в общем тереме. Посещение такого ужина как будто не было обязательным, но, по сути, оправданием для его пропуска могла служить только какая-то очень весомая причина вроде болезни. А у Алёны вообще не было выбора, ей нужно было мозолить глаза возможным злодеям, и неожиданное большое сборище казалось хорошим подспорьем.

Но все это предстояло вечером, а пока девушки неспешно двинулись к месту встречи, успевая аккурат вовремя.

Друга княжича звали Владиславом, и впечатление он производил приятное. Высокий, крупный от природы и, наверное, сильный, с темно-каштановыми волосами и с совершенно обычным, незапоминающимся лицом, он казался спокойным, сдержанным, основательным. Был он на несколько лет старше наследника – во всяком случае, со стороны так казалось. В беседе участвовал мало, но по делу, глупостей не говорил, на девушек поглядывал ласково и как-то особенно, непривычно, отстраненно любуясь. Ульяна улыбнулась ему тепло и радостно – выяснилось, что с этим бояричем они давно были знакомы, их поместья находились рядом.

Тропинка оказалась целой дорожкой, достаточно широкой, чтобы идти по ней вдвоем. Наверное, тут очень уютно себя чувствовали парочки, но алатырница предпочла не понять намек и зашагала рядом с Ульяной, пришлось парням подстраиваться. Дмитрий двинулся впереди, то и дело оборачиваясь, а то и вовсе ступая спиной вперед, а Владислав неспешно топал следом.

Тропа тянулась вдоль озера, порой ныряя глубже в лес, давая возможность побродить между огромными кряжистыми дубами и липами, порой – выходила на самый берег, к песчаным отмелям и камышовым заводям, окруженным плакучими ивами. И каждый раз Алёна замирала любуясь. Не берегом – самим озером. На юге озер было много, но все крошечные, враз переплывешь, а тут – дальнего берега не различить, и волны настоящие, словно в море, которое алатырница как раз видела: алатырная школа находилась недалеко от побережья, и ученики порой выбирались искупаться.