Янтарь в болоте

Алёна не удержалась от радостной и облегченной улыбки при виде нежданной помощи. Если пес тут, где-то рядом должен быть и его хозяин! А вот остальные мруны не обратили внимания на нового врага: у них, притравленных, имелась ясная цель. Но заволновались, скаля зубы в беззвучном рыке: оберег княжича, кажется, совсем истощился.

Все произошло одновременно. Второй волк прыгнул прямо на Алёну, та шагнула навстречу и вбок, уклоняясь, полоснула ножом. А в нескольких саженях впереди на тропинке появился хозяин пса, пронзительно свистнул, но его резкий приказ «замри!» запоздал на долю мгновения.

Алатырница все же неловко дернулась, пытаясь остановить движение, но не успела. Земля под ногой провалилась и раздалась в стороны, будто Алёна ухнула в холодную воду.

Дыхание перехватило не от страха – от неожиданности. На миг она замерла, не зная, что делать, а потом что-то мягко толкнуло снизу, выпуская на поверхность. Не до конца, ноги и юбка застряли, но тратить время на освобождение алатырница не стала. Неловко приподнялась, попыталась обернуться, чтобы встретить нового мруна кинжалом, – и опустила оружие. Все было кончено, мрунов поглотила земля. На поверхности теперь торчали только две мертвых головы, медвежья и собачья. Угольки в глазах потухли, но выглядело все равно жутко. А там и воевода Рубцов подоспел.

– Все целы? – спросил коротко и опустился на колено рядом с Алёной. – Не дергайся, сейчас, – обратился к ней, подхватил под мышки и поднялся, потянув ее вверх. Вынул легко и аккуратно, словно из воды, бережно поставил на затвердевшую землю. Перехватил за плечи. – Как ноги, не поломалась?

Алёна только головой качнула, отводя кинжал, чтобы ненароком не поранить мужчину. Из его хватки освобождаться она не спешила, а он будто и не замечал этого и тоже рук не разжимал.

– Дмитрий?

– Ты вовремя, Олег Сергеевич, мы тебе жизнью обязаны! – Княжич уважительно склонил голову. – Милость Матушки, что поблизости оказался, а то разорвали бы!

Воевода бросил на Алёну задумчивый взгляд, он-то понимал, что спасение было совсем рядом и без него. Но смолчал, про янтарь в крови девушки не заговорил и не стал спрашивать, отчего она медлила и таилась. Алатырница была за это благодарна, но также догадывалась, что объяснения не избежать и вопросы Рубцов обязательно задаст, когда они останутся наедине.

А она и не возражала, даже украдкой радовалась тому, что они обязательно еще встретятся. И встретились сейчас.

– Кто ж это, интересно, обнаглел настолько, чтобы тебя нежитью у самого дворца травить? – мрачно проговорил Янтарноглазый.

Сейчас Алёна смотрела на него прямо, без давешнего оцепенения, и наконец сумела разглядеть лицо без повязки. Правый глаз действительно имелся, под целым веком, вот только был он очень странным. Без зрачка и белка, оранжевого цвета, еще и светился слегка, как кусок прозрачного янтаря перед свечкой. Вот его, видать, за что прозвали-то! Интересно, что это такое и откуда взялось?

Опомнившись, Алёна опустила взгляд, чтобы не таращиться слишком уж откровенно и прямо, но совсем отвести глаза не могла и потому пользовалась возможностью рассмотреть его – настоящего, живого, вблизи. Тем более посмотреть было на что: примчался воевода в одних мокрых подштанниках, видать, крик услышал и из воды выскочил.

Алёна с облегчением поняла, что так не может выглядеть забулдыга и пропойца, глупости, значит, про него говорили. Плечи широкие и ровные, тело крепкое и совсем не заплывшее, тут одного взгляда довольно, чтобы понять: себя воевода, невзирая на слухи, держит в порядке. Только алатырница больше не статью молодецкой любовалась, а отчего-то цеплялась взглядом за следы на коже, которых, как у любого витязя, было в изобилии. Своеобразная летопись, многое способная рассказать о мужчине и его удаче.

Вот на боку шрам – длинный, прямой, резано-рваный, от ножа болотника, таких Алёна за свою жизнь насмотрелась во множестве. А что оставило на левом плече такое странное, почти ровное, круглое пятно с медяк размером, предположить не смогла. И справа тоже – на груди, на плече – непонятные рваные узоры, будто трещинки на камне. И на когти не похоже, и не ожоги, что же это такое?

Но долго полюбоваться не вышло, да и разговора у мужчин не получилось: всех снова отвлекла Ульяна. Поначалу она стояла подле Владислава, который неуверенно слегка обнимал ее одной рукой и глядел с тревогой – так, как глядят совсем не на случайных знакомых. А боярышня на него не смотрела и как будто не замечала, только тихонько утирала глаза платком, а потом, покосившись в сторону спасителя, вдруг громко ойкнула, залилась пунцовой краской и отвернулась, спрятав лицо на груди парня.

– Ты чего? – спросил он мягко, приобняв ее за плечи. – Ульяна?

Та что-то непонятно промямлила в ответ и замотала головой, но и только.

Первой сообразила, что не так, Алёна.

– Держи, княжич, спасибо тебе! – Она вернула кинжал хозяину и потянула с головы платок.