Янтарная сакма

— А русские караваны? Поедешь сюда с русскими караванами? — спросил Книжник.

— А сто рублей дашь?

— Дам.

Караван-баши поглядел вслед повозке, на которой явственно дёргалась мёртвая лошадь, на смеющихся русских купцов, Бусыгу и Проню, безбоязненно выезжающих в ночную степь, повернулся ко Книжнику и твёрдо ответил:

— Ладно. Мне и пятидесяти рублей хватит...

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Ты, сволочь! — ругался на охранного нукера Проня Смолянов ранним утром. — Мне надо в кусты! Посидеть там с голым задом!

Нукер копьём преградил дорогу Проне, возжелавшему в тихом месте справить нужду.

Караван-баши и Книжник стояли на другом конце засыпанной камнями большой поляны. Ждали дарагара бухарского эмира. Тот, отчётливо было видно, то садился на коня, то покидал седло и снова отходил с бекмырзой в сторону от нукеров — ругались.

Кусты же, куда нацелился спрятаться Проня Смолянов, стояли в трёх шагах от края каменной площади. Густые кусты, вполне годные для утренних раздумий... За кустами журчала река.

Бусыга тоже хотел в кусты, но терпел. Он подманивал к себе единственного в караване коня, ведь, по расчётам, коню пора уже было обиходить четырёх кобылиц, чтобы на границе с Индией те разродились маленькими кобылёночками. Малышей потом Бусыга славно разрисует золотыми полосами, и станут они... кем они станут? Забыл уже...

Конь ну совершенно отказывался исполнять обязанность самца. Он вдруг ловко мотнул головой, да так, что Бусыга улетел в сторону нукеров. Те со смешками наблюдали, как русский конь брезгует русскими кобылами.

Книжник повернулся, убедился, что Бусыга с делом не справляется, крикнул издали Проне:

— Купец! Сядь за камень и делай своё дело! Не для тебя те кусты!

Проня погрозился кулаком нукеру, пошёл к повозкам и взял оттуда крепкую кирку, какой махают, когда рушат стены каменных городов. Походил под прицелом узких глаз эмирского воина, зашёл за большой камень и начал возле камня долбить себе ямку. Нукер хмыкнул, убрал копьё и отъехал от кустов, перестав их защищать.

Проня раз пять ударил по мелким камням, что валялись возле камня. Солнце било косыми, утренними лучами и в тех лучах Проне показалось, что на камне есть надпись. Или рисунок.

Проня воткнул длинную рукоятку в расщелину между камнями. Тяжёлый железный инструмент стоял прочно. Купец снял с себя длинный азям, повесил на кирку, снял шапку и пристроил её сверху. Вроде получилось, что сидит себе человек возле камня и думает думу...

Протерев ладошкой место, где показался рисунок, Проня и впрямь тот рисунок увидал. Умело выбили на камне неизвестные и древние люди вход в пещеру или врата. По краям той пещеры стояли два великана. А из пещеры выходили люди, связанные одной верёвкой.

— Рабы выходят из подземелья, — сообщил сам себе Проня. — Наверное, здесь тоже была Торойя...

После тех слов он пригнулся, и за спиной зевавшего во весь рот нукера тихо и ловко нырнул в кусты. Даже веточка не шевельнулась. А вот в кустах Проня не удержался, поскользнулся, и его с шумом потащило вниз, к реке. Он ухватился за корень куста, но куст вдруг весь вышел из земли, земля зашуршала, открылась яма, и Проня полетел в ту ямину...

Нукер быстро обернулся на шум, подопнул коня. Мельком глянул на фигуру сидящего человека, накрывшегося возле камня одеждой, плюнул в его сторону и выглянул за кусты. Ему с высоты седла хорошо виднелась и река, и крутой Спуск к ней, густо заросший. Через реку косо и быстро плыла нутрия, крупная речная крыса. Значит, она и шумела.

Нукер опять зевнул, вынул лук, накинул стрелу на тетиву, но крыса уже переплыла реку и скрылась под тем берегом. Он повернул коня от кустов, перемахнулся рукой с другими сторожами. Мол, всё тихо.

* * *

— Проня исчез, — шепнул Книжнику Бусыга. Он опять ходил за конём с мыслью его поймать, конь такую подлую мысль понимал и резво отбегал от Бусыги.

— Обалдуй этот, Проня, ох обалдуй. Но живучий. — Книжник поглядел на непослушного жеребца, погрозил ему кулаком и тихо посоветовал Бусыге: — Ты сухарь посоли и мне подай. Я его подманю и...

— Ну бы его к лешему! — разозлился Бусыга. — Этот скот меня пытается лягнуть, и всё в промежность! Как будто знает куда нельзя! Но он хочет туда бить! Не пойду к нему!

— Ты мне сухарь давай.

Бусыга подал Книжнику сухарь, хорошо натёртый солью. Книжник вынул из бокового кармана своего азяма каменный пузырёк с притёртой пробкой. Вывернул пробку, из пузырька пахнуло чем-то сильно похожим на запах моря в штормовую погоду и сильно прокисшим мёдом, если его полить солёной водой. Книжник капнул из каменного бутылька пять капель этой дряни на сухарь, пробку опять притёр, бутылёк спрятал.

С того края каменного круга засвистели, нукер шлёпнул коня луком по крупу и поскакал на свист. К русским купцам, верстах в двух, уже двигался дарагар с воинским отрядом.

— Отойди от меня, он твой запах не полюбил, — коротко сообщил Бусыге Книжник и начал медленно подходить к непослушному коню, держа на вытянутой реке сухарь с колдовским зельем.

Караван-баши сообразил, что за обряд начинается, и быстро ухватил двух кобылиц за уздечки.