Янтарные глаза

— Вот оно! Мне кажется, что лучшим вариантом будет послать за ним красивую женщину.— С заговорщической улыбкой он посмотрел Лукасу в глаза и добродушно добавил: — У Фионы Фергюссон есть преимущество, с которым вы ничего не поделаете, Лукас. Вспомните обо всех яблоках — Ева, Парис… и вообще! История нас учит, что женское обаяние может привести чаши весов в неожиданное положение.

Лукас и бровью не повел.

— Вы действительно думаете, что именно этого будет достаточно? — лишь спросил он.

Стэффорд мысленно выставил ему максимальный балл за идеальное самообладание.

— Конечно, самого по себе — нет, но я ведь и не пытаюсь подбросить ему какую-нибудь тупую блондинку в постель, а предлагаю приятную собеседницу! — мудро рассудил он.— Фергюссон, конечно, блондинка — это да, но она интеллигентна и деловита. Готов поспорить, она мне его приведет.

Он принял рассеянный вид человека, полностью занятого мыслями. Затем кивнул Лукасу и направился к двери.

Решение было принято. Он едва ли мог яснее дать понять, что не хочет слышать возражений.

— Это тоже в некотором смысле ловушка, потому она должна быть продумана до последней детали, а также последствий,— заметил Лукас за его спиной.— Вы представляете, как далеко Фиона захочет зайти в этом деле?

— Ей я, естественно, преподнесу все иначе,— заявил Стэффорд,— что по вашей собственной теории означает, что даже фомальхиванин не узнает.

«А еще я многого не скажу тебе»,— подумал он; вслух же избежал каких-либо замечаний. Он сбег'aл настолько быстро, насколько мог.

Когда речь шла о способности догадываться обо всем на основе простых намеков, он точно не недооценивал Лукаса Хильдебрандта. * * *

Едва Рой Стэффорд вышел в коридор, лицо Лукаса больше не должно было поддерживать возвышенного выражения, потому скривилось от отчаяния. Он не позволял этого себе, в его планы не входило печалиться: «Рё Акктликс», как говорили ссеане, «Боже сохрани». Во всей безнадежности, которую он ощущал, виновата была усталость. Только усталость.

Мысленно он проклинал свою голову и неверный расчет времени. Этого никто не должен был видеть, Рой Стэффорд уж точно. Лукас не был глупым, чтобы не понять, когда его шеф лжет — или когда пытается что-то замолчать. Видимо, изначально он пришел, чтобы отправить его за фомальхиванином, но после того, что увидел, передумал.

Лукас подошел к столу и свалил в кучу все свои заметки о Фомальхиве. В последнее время все документы он складывал очень аккуратно — с мыслью, что уже скоро их примет после него кто-то новый; но в этом случае порядок уже был неважен. «Раз уж нужно сделать театральный жест, пусть оно того стоит»,— рассудил он и запихнул целую пачку в молекулярный шредер. Рё Акктликс, четыре недели работы! Десятая часть всего времени, которое у него было. Вот только Фиона его ненавидела — это он уже давно понял: он даже знал точный день, час и минуту, когда вызвал в ней эту ненависть, так что никаких сомнений не было. Она бы все равно из его заметок ни одной буквы не взяла.

«Должно быть, чтение их стихов в оригинале так возносит,— зазвучал в его памяти ее восхищенный голос.— Такие вещи обогащают человека внутренне».

Он позвал ее тогда в кафе, потому что у нее были красивые ноги, соответствующе интеллигентный вид и неоспоримый шарм; но он даже не предполагал, до какого потока якобы одухотворенной болтовни дойдет дело.

— Ты был на Благословенной ссе, Лукас. Случалось ли там с тобой что-нибудь мистическое?

Он не верил своим ушам. Ему захотелось начать рассказывать, что на ссе в каждом доме особый трубопровод, похожий на газовый, и через него люди пускают аромат ладана и медитируют над ним, но сдержался.

— Мистические события меня избегают. Я не отношусь к кругу избранных Акктликсом,— только и ответил он, и загордился, как деликатно ему это удалось.

Однако глаза Фионы наполнились неподдельным состраданием. Она понизила голос.

— Лукас? — спросила она сочувственно.— Он тебе дал какой-то знак своей неблагосклонности?

Если бы Лукас не осознавал, что такое просто невозможно, ему бы показалось, что в ее голосе звучит настоящий священный трепет.

— Акктликс бы себе этого не позволил,— быстро заверил он ее.— Между нами господствуют отношения вооруженного перемирия.

В этот момент Фиона поняла, что он над ней издевается, и ее глаза заблестели от ярости.

— Ты однажды заплатишь за такое богохульство, Лукас! — зашипела она.

Фиона грохнула чашкой об стол, залив скатерть, и прошагала к выходу из кафе. Лукас мысленно вычел пять баллов за досадную непоследовательность. Действительно крутая дама вылила бы кофе ему на голову.

«Может, она и была права — судя по обстоятельствам, так и выходит,— подумал он теперь с ухмылкой.— Что, если моя болезнь — это и правда месть Акктликса?» Но это все равно не сподвигло его сорваться и побежать добывать талисман. Талисманы уже ни к чему. Он хорошо знал, что из своей насквозь скептической души никак не высечет истинную слепую веру.