Януш Корчак. Жизнь до легенды

Корчак — человек, для которого единственной возлюбленной являлась его деятельность; а родными детьми — сотни воспитанников.

Его нельзя за это осуждать или, наоборот, ставить его в пример. Это надо принять как факт.

Мне кажется, что столь эмоциональный человек иногда наверняка должен был срываться в сторону личного. Однако мы никогда доподлинно этого не узнаем. Кроме того, это его личное дело, которое и тогда никого не касалось, и сейчас не касается.

Так что все, что нам остается: легкий флер загадки; таинственность; недосказанность и неясность… Что, согласимся, для истории любви не так уж плохо и не так уж мало.

«Эх, дороги…» привели нашего героя в Киев к Марии Фальской, к восемнадцати годам отношений с ней.

Восемнадцать лет, согласитесь, срок немалый. Понятно, что Фальская — серьезный персонаж биографии нашего героя. Однако оставим за ним право на подробности — нас туда не пускают.

А у нас тут уже наступил 1918 год. Януш Корчак возвращается в Варшаву с войны.

Посмотрим, как его встретят и какая жизнь у него начнется.

Глава девятнадцатая. Возвращение и поиски смерти

1

В 1918 году Януш Корчак возвращается в Варшаву.

Его давно ждали. Ему рады.

Он вернулся к маме, которая каждый день молила Бога, чтобы сын вернулся с фронта.

Он вернулся в свой Дом сирот на Крахмальной, к своим воспитанникам.

Он вернулся к Стефе, которая сумела сберечь его детище.

Встречу описывает иронично, однако — тут уж будьте любезны — не позабыв сделать важный педагогический вывод.

«Как ребята подбежали, прильнули ко мне, обступили, когда я пришел с войны. Но разве они не больше обрадовались бы, появись в зале неожиданно белые мыши или морские свинки?

Мать, отец, воспитатель! Если ребенок полюбил тебя глубокой, всегда одинаково бескорыстной любовью, пропиши ему водные процедуры или даже немного брома»[134].

Мы-то, наивные взрослые, убеждены, что дети должны нас любить всегда, причем с одинаковой силой. На чем строится это наше убеждение? Непонятно…

Корчак напоминает: дети — это люди, и, значит, их отношение, в том числе и к родителям, не может не меняться. «Одинаково бескорыстная любовь» — явление ненормальное. Тут уж бром требуется для успокоения.

Встречала его, конечно, и Стефания Вильчинская. Впрочем, как водится, Корчак о ней ничего отдельно не пишет.

Смерть любимой ученицы, голод, холод, тиф, отсутствие средств, вечный страх за воспитанников, периодически обрушивающееся отчаяние… Что Стефа еще пережила, оставшись наедине с теми детьми, у которых, кроме нее, и не было никого?

Об этом Стефания молчит. А Корчак, похоже, не спрашивает.

Главное: его ждали. Ему были рады. Стефания сохранила Дом сирот.

И — началась работа.

2

Сегодня Януша Корчака наверняка назвали бы иностранным словом «креативщик». Он бесконечно придумывал какие-то, подчас весьма странные, истории, которые поначалу вызывали удивление, а потом оказывалось: они не только интересны, но и весьма полезны детям.

Вот вдруг Корчак основал ни больше ни меньше, а фирму под названием «Шик, блеск и элегантность», в которой работал один человек — он сам.

Чем же занималась фирма со столь красивым названием? Раз в неделю Корчак доставал ящик, подобный тому, что носили с собой чистильщики обуви на улице, в котором лежало множество щеток и баночек с кремом. И начинал зазывать желающих почистить обувь. Желающие — это были естественно воспитанники детского дома — находились в изобилии. Корчак чистил им обувь, объясняя, что, как и зачем надо делать.

Процесс получался настолько заразительным, что ребята с удовольствием стали занимать его место, и начинали радостно чистить обувь друг другу.

Фирма «Шик, блеск и элегантность» прирастала сотрудниками. Дети, до конца этого не осознавая, обретали профессию чистильщика сапог.

3

Как и до своего ухода на фронт, больше всего Корчак любил разговаривать с детьми, и особенно — отвечать на их вопросы.

Он считал: вопросы — не менее важная часть человеческого общения, чем ответы. Именно вопросы выдают и уровень развития собеседника и то, куда именно направлено его любопытство.

Не будем забывать: всем великим открытиям всенепременно предшествовали великие вопросы. Скажем, для того чтобы понять, что Земля крутится вокруг Солнца, надо для начала поинтересоваться: «А что вокруг чего вертится?» И так — во всем.

Один ребенок как-то заметил, что все существует как бы два раза: один раз на самом деле, другой — у него в голове. Корчак тотчас записал этот вывод. Получается, что человек живет одновременно в двух мирах. Ну разве может столь сложная ситуация не порождать вопросы?

Интересно, что Корчак специально выписал те вопросы, которые волнуют его воспитанников.

«А у лягушек бывает насморк?», «А правда, что если посмотреть на молнию, то можно ослепнуть?», «А кто сильнее — акула или крокодил?», «А бывают ядовитые деревья?»…[135]

Януш Корчак фиксирует вопросы, уверенный, что они характеризуют воспитанников куда больше, нежели его ответы.

4