«Янычары» Ивана Грозного. Стрелецкое войско во 2-й половине XVI – начале XVII в.

Младшие начальные люди стрелецких приказов и уж тем более рядовые стрельцы не могли рассчитывать на поместные оклады, и им оставалось довольствоваться государевым жалованием. Изначально оно включало в себя, как видно из царского приговора, не только денежную «алафу», но земельный участок-«двор» в стрелецкой слободе (который, вероятно, включал в себя не только землю под жилые и хозяйственные постройки, но еще и огородный надел), но также покосы и лесные угодья (для заготовки сена и дров)[366]. Позднее к денежному жалованию добавилось жалование хлебное и иное. Так, уже неоднократно упоминавшийся нами Дж. Флетчер писал, что московские «аркебузиры» получают от своего государя не только денежное жалование в размере 7 рублей в год[367], но еще дополнительно 12 мер ржи и столько же овса. Ж. Маржерет, в свою очередь, отмечал, что «каждый капитан (голова. — В.П.) получает, смотря по заслугам, тридцать, сорок, до шестидесяти рублей годового жалованья и на тех же основаниях землю — до трехсот, четырехсот или пятисот четвертей; четверть равна арпану земли, что постоянно подразумевается в этом сочинении. Большинство сотников получают землю и от двенадцати до двадцати рублей, капралы — до десяти рублей, а стрельцы — четыре-пять рублей в год; помимо этого каждый ежегодно получает двенадцать четвертей ржи и столько же ячменя»[368]. У Станислава Немоевского мы находим указание на то, что «жалованье стрельцам идет теперь (т. е. в начале XVII в. — В.П.) во время войны и мира. В год по 6 золотых и 70 грошей, да ржи и овса по 2 бочки», при этом стремянные стрельцы, по словам шляхтича, получают удвоенное жалование против обычных стрельцов. Правда, отмечал Немоевский, за это стремянные стрельцы обязаны на свои средства «построить» «опрятный червленый жупан с петлицами до пояса, прожить целый год, сделать ложе для ружья и пороховницы». Если нет войны, дополнял он свою характеристику царской «алафы», тогда их (стрельцов т. е. — В.П.) жалованье и до третьего лета не доходит»[369].

Флетчер, Маржерет и Немоевский, очевидно, писали о московских стрельцах, епифанские же стрельцы получили от князя И.Ф. Мстиславского не только денежное и хлебное жалование (в год «десятником десяти человеком по рублю денег человеку, а рядовым стрельцом осмидесяти четырем человеком по двадцати алтын человеку, да хлеба десятником и рядовым стрельцом по десяти четвертей ржи, да по десяти четвертей овса»), но еще и соляную выдачу (пуд соли на год). Примечательно, что конные епифанские стрельцы также получали денежное, хлебное и соляное жалование (пятидесятник 2 рубля, десятники по рублю, рядовые стрельцы 25 алтын, десятникам и рядовым стрельцам по 10 четвертей ржи и овса и по пуду соли), но еще и земельные наделы. «К тому их к денежному и к хлебному оброку дал им князь Иван Мстиславский дикого поля по осми чети человеку в поле, — отмечено было в писцовой книге, — а в дву по тому ж» с условием, что «хлебной оброк имати им (стрельцам. — В.П.) было четыре года, от лета 7070 девятого (т. е. 1570/71. — В.П.) до тех мест, как они роспашут дикое поле». После же выплата хлебного оброка прекращалась, и стрельцы могли полагаться лишь на денежную выплату и на доход со своего хозяйства[370].

Точно так же в Веневе сотня стрельцов получали жалование от князя Мстиславского в размере по 1 рублю десятники (9 человек), 10 рядовых стрельцов получали по 25 алтын, 48 по 20 алтын и 30 — по полтине в год. Сверх того, все они получали от князя из его запасов в год по 8 четвертей ржи, по 10 четвертей овса и по пуду соли. Любопытно, но когда по государевой грамоте было решено нарезать веневским стрельцам землю (десятникам по пяти четвертей, рядовым стрельцам — по 4 четверти на человека), то стрельцы отказались ее брать[371]. Позднее, в конце века, практика раздачи земельных «дач» была возобновлена — так, в 7101 г. (1592/93) елецким служилым людям, детям боярским, пушкарям и затинщикам, воротникам и стрельцам, были нарезаны земельные участки в елецкой округе. «А дано им (стрельцам т. е. — В.П.) земли по государеве грамоте по десяти четвертей человеку в поле, — отмечено было в книге, — а в дву по тому ж». Для сравнения — дети боярские получили в ходе той раздачи «полтораста чети в поле, а в дву потому ж»[372].

В самом конце XVI в., с началом правления Бориса Годунова, в Москве решили, что неплохо бы перевести «польских» служилых людей на самообеспечение хлебом, а для этого решено было завести в «польских» городах т. н. «десятинную пашню», пахать которую и собирать выращенный урожай должны были «всякие служилые и жилецкие люди» на своих лошадях[373]. Но поскольку эта пахота рассматривалась де-факто как государева повинность, то более подробно о ней будет сказано дальше, в главе о стрелецкой службе.