«Янычары» Ивана Грозного. Стрелецкое войско во 2-й половине XVI – начале XVII в.

Каким образом выдавалось стрельцам государево жалованье, денежное и хлебное? В сохранившихся документах конца XVI в. есть сведения о сроках выдачи государевой «алафы» стрельцам. Так, в уже не раз упоминавшейся епифанской писцовой книге отмечалось, что от князя Мстиславского конные стрельцы получали жалованье дважды в год — «срок их денежного оброку Петров день, а хлебному оброку срок Покров Святые Богородицы». Пешие же стрельцы получили и денежное, и хлебное жалование на Покров Святой Богородицы[383]. Петров день, очевидно, это день Петра и Павла, окончание Петрова поста, 29 июня по старому стилю, а Покрова Святой Богородицы — это 1 октября. Соловецкие старцы также на первых порах нанимали стрельцов на год, «на лето до Покрова Святей Богородицы», т. е. с 1 октября текущего года до 1 октября года следующего и, само собой, точно так же и расплачивались с «наймитами» — раз в год, при найме на службу[384]. В другом случае стрельцов старцы нанимали «от Петрова заговейна да до Петрова же заговейна», т. е. с 29 июня текущего года по 29 июня следующего — снова на год, и снова с выплатой денежного жалованья сразу[385]. Позднее старцы разнесли выплаты жалованья своим стрельцам «годом на два срока», т. е. раз в полгода[386].

О том, что жалованье выдавалось стрельцу два раза в год, говорится в упоминавшейся нами выше поручной записи Орефьи Москвитина. «И то ему мирское земское жалованье имати у земских людей, — говорилось в записи, — у посадцких и у волостных, в год, пополовинам, на два срока, первая половина марта с 20 числа, а другая половина сентября с 20 числа»[387].

Таким образом, можно с уверенностью предположить, что выдача жалованья, хлебного и денежного, стрельцам производилась как минимум один раз в год[388], однако в отдельных случаях царскую «алафу» (или же положенное по договору содержание от нанимателей) могли выдавать и дважды в год. Если же возникала необходимость, то в экстренных случаях «дачи» могли быть и помесячными — так, например, в январе 1578 г. из Разрядного приказа дьяку приказа Городового Истоме Евскому была отправлена память. В памяти же этой было прописано, что посланным в «новые неметцкие городы» (т. е. в ливонские города, что перешли под управление назначенных из Москвы воевод и голов после Ливонского похода Ивана Грозного 1577 г. — В.П.) московским и полоцким стрельцам велено местным воеводам из «туташнего хлеба» дать «хлеба на месяц по осьмине ржи человеку, покамест они на государевой службе в тех городех побудут, чтоб стрельцы з государевы службы з голоду не розбрелися розно»[389].

Грамота эта примечательна еще и тем, что из нее следует, что стрельцы — и московские, и полоцкие, — получали только денежное жалованье, но купить на выданные им деньги хлеба не могли, так как в тех городах «хлеба купить и добыть немочно». Между тем, как опять же следует из текста памяти, на жилецких стрельцов, коих должно было «прибрать» взамен присланных на время стрельцов из Москвы и Полоцка, хлеб был выделен заранее, и, следовательно, новоприборные жилецкие стрельцы должны были получать как минимум хлебное жалование непременно. Значит ли это, что на этот момент московские стрельцы еще не получали хлебное жалование и практика его выдачи была введена позднее, в начале 80-х гг. (что и было зафиксировано Дж. Флетчером)? Или же, заступая на государеву «годовую» службу в «дальноконных градах», откомандированные стрельцы получали хлебное жалование деньгами? Мы склоняемся все же ко второму варианту, учитывая существование практики замены иногда хлебного жалования денежным в XVII в.