«Янычары» Ивана Грозного. Стрелецкое войско во 2-й половине XVI – начале XVII в.

Но одними лишь денежными и хлебными выплатами не ограничивалась царская «алафа» стрельцам московским и городовым. С течением времени власти решили не ограничиваться только лишь выдачей стрельцам денежного и хлебного жалованья (а также всякого иного прочего). Надо полагать, в 60-х гг., по мере того, как в городах стали появляться городовые стрельцы, в Москве было решено разрешить им заниматься всякого рода предпринимательской деятельностью. Позднее это разрешение было распространено и на московских стрельцов, среди которых, по словам Григория Котошихина, очень скоро объявились «стрелцы люди торговые и ремесленные всякие богатые многие»[395]. Любопытная деталь — в наказе Михаиле Кольцову сказано было, что «торговати стрелцом велети от полтины и от рубля, что носящее (т. е. мелкая розничная торговля вразнос. — В.П.); безтаможенно и безпошлинно, а которые стрелцы учнут торговати болши рубля, или учнут в лавках сидеть, и тем стрелцам тамга и полавочные пошлины всякие давати в государеву казну, как и торговым людям, в таможне таможенным головам». Голове также наказывалось «над стрелцы смотрет и беречи накрепко, чтоб они сверх государева указу безпошлинно не торговали»[396]. В том, что эта практика действовала уже в конце XVI в., можно убедиться, если обратиться к материалам писцовых описаний. Так, в свияжской писцовой книге 1565–1568 гг. отмечено, к примеру, что с лавок стрельцов Якуша Чюшинского, Мити Усова и Богданки Щиряева оброку положено было в царскую казну по гривне (т. е. по 10 копеек) с каждой лавки[397].

Любопытную деталь о стрелецких промыслах сообщают те же поручные записи. Так, среди них сохранилась запись, которую дали летом 1615 г. пятидесятник Никита Гороховленин и Кирило Нижегородец, стрельцы приказа Баима Голчина, расквартированного в Астрахани, по некоему рыбному солильщику Третьяку Муромцу в том, что оный солильщик нанялся на государев учуг солить рыбу под стрелецкую гарантию[398]. В другом случае (лето 1571 г.) перечень утраченного из-за грабежа имущества «торговых людей с товары», «у Филипа у Калюхова да у копейского жилецкого стрельцы Данилова прибору Чихачова у Балахны у Дмитреева, да у казака у Григорьева прибору Бурцова у Федьки у Панкова» включал взятые у них силой литовскими людьми «четыреста куниц, сто дватцать бобров, семь тысяч белок, сто дватцать мехов заечих, да шесть литр шолку цветного, да три литры золота да серебра, да сусального иконново золота два фунта, да двесте сапогов, да два постава сукна, один черн, а другой лазорев, да два охобня изуфреных, один черлен, а другой жолт, оба с пугвицы серебряными, да три шубы бельи, да три однорятки с пугвицы серебряными (явно с ограбленных торговых людей — купца, стрельца и казака! — В.П.), да рукавицы с-ысподки двесте да полторы тысячи аршин полотна, да триста аршин сукна сермяжного, да сто аршин тафты розные, да две шапки мушских под сукном, одна под черленым, а другая под черным, а лисицы под ними обе буры, да тритцать шапок женских камчатых»[399].

Стоит отметить, правда, что далеко не все стрельцы стали искать приработков на стороне. Так, уже в неоднократно упоминавшейся нами казанской писцовой книге отмечалось, что часть стрельцов двух казанских жилецких приказов занималась торговлей и ремеслами. По подсчетам Н.Д. Чечулина, в ремесленной деятельности был задействован 91 стрелец, или 13 % от их общего числа в Казани, а еще 35 были торговцами (лавками владели еще и 12 стрельцов-ремесленников). Всего же стрельцам в Казани принадлежали 33,5 лавки, 5 полков, 10 скамей, 9 шалашей и 3 кузницы, за которые они платили податей 9 рублей, 29 алтын и 1 деньгу. Еще больше «самозанятых» стрельцов было в Свияжске — по 17,5 % ремесленников и торговцев от общего их числа в гарнизоне против 13 и 7 % в Казани[400]. Среди казанских и свияжских стрельцов-ремесленников были бронники, стрельники (изготавливавшие соответственно доспехи и наконечники стрел), лучник (мастер по выделыванию луков?), саадачник (делавшие футляры для луков), серебряных дел мастера, булавочник, чулочник, сапожники, судовщик, кирпичник, свечник, бочарник, портной, ветошник (старьевщик. — В.П.), фонарщик, бумажник (не совсем понятно, делал ли он бумагу или же был ткачом), стригольники (мастера по стрижке овец), рукавичник, сыромятник, ситник, извозчики, котельник, плотник, гусельник, сурначей и домрачей (музыканты)[401].