Япона коммуна, или Как японские военнопленные построили коммунизм в отдельно взятом сибирском лагере

Тут дети свернули в сторону своего детдома, а Юдзи и Ядзима въехали в деревню и с удивлением обнаружили необычное оживление: дети, взрослые, даже инвалиды – все были на улице.

Юдзи остановил лошадь, спросил у какой-то крестьянки:

– Здравствуйте, мадам. Что случилось? Почему сегодня так много народа на улицах?

– Ярмарка!

– Как вы сказали? Ярмарка? Что такое «ярмарка»?

– Японский бог! Он не знает! Ярмарка – это большой базар! Всё дешево! Поезжайте в центр, сами увидите!

Действительно, в центре деревни, возле бывшей церкви, с которой большевики сбросили крест и где теперь были клуб, библиотека и ДОСААФ, стояли телеги, подводы и грузовики с самым разным товаром. Мясо, рыба, зерно, картошка, сало, живая птица и свиньи, топленое молоко, подсолнечное и сливочное масло, конфеты, сахар, расписные детские игрушки из дерева, немецкие трофейные альбомы с марками, посуда, старые велосипеды, одежда и еще многое и всякое на любой вкус. Заведующий магазином Ядзима очень обрадовался:

– Ёкояма, нам повезло! Многие японцы просят меня закупать им не только продукты, но и ценные вещи для женщин – ожерелья, кольца, сережки, шелковые платки и чулки. Сейчас мы всё это купим!

«Гм! – подумал Юдзи. – Наверняка это подарки для их любимых „мадам“. Нужно и мне что-то купить для Татьяны…»

Они пошли по базару. Вдруг сквозь толпу пробился мальчик лет десяти, задыхаясь, он бежал прочь с базара. За ним с криком «Стой! Держи его!» бежал рослый милиционер. Кто-то из крестьян толкнул мальчика, он упал, милиционер схватил его, стал трясти, у мальчика из-под рубашки выпал кусок мяса, который он, оказывается, украл у кого-то из продавцов. Милиционер крепко взял мальчика за ухо и повел с базара. Люди вокруг шепотом говорили:

– Бедный пацан! Не старше моего сына. Наверное, голодный сирота…

В другом месте стоял старый нищий с грязной одноухой шапкой в руке и жалобным голосом просил:

– Люди добрые! Подайте ради Христа!

Рядом была будка, где принимали стеклянную посуду и продавали денатурат. Денатурат – это дешевый спирт для технических целей, в который специально добавляют вещества, вредные для здоровья, чтобы сделать его непригодным для питья. Это написано на бутылочных этикетках, и даже нарисованы череп и кости, чтобы люди видели, насколько это смертельная жидкость.

Но возле будки стояла большая очередь мужиков, они покупали этот денатурат и выпивали прямо из бутылки. Потом, шатаясь, расходились в разные стороны, а некоторые падали на месте, но никто не обращал на них внимания, даже милиционер. Только безногий инвалид на своей деревянной подставке ездил, отталкиваясь от земли деревянными наручниками, туда-сюда вдоль очереди и громко кричал:

– Трубы горят! Ну, кто-нибудь даст мне выпить?! Ироды, бля! Кто-нибудь даст мне выпить? У меня трубы горят!

Еще дальше несколько мужчин и женщин лихо танцевали кружком, один из них играл на гармонике, а молодая женщина стучала пальцами в бубен-тамбурин. Каждый раз, когда кончался танец, мужчина-гармонист брал в руки шляпу и обходил с ней зрителей. Люди бросали в эту шляпу мелкие деньги. Юдзи спросил у старика, который стоял рядом:

– Дедушка, кто они такие? Артисты?

– Какой, на хрен, артисты?! Это цыгане.

– Не понимаю. Что такое цыгане?

– А что, у вас в Японии нету цыган? Цыгане – это бездомные бродяги. Они не работают, а только побираются вот так и воруют.

– Отчего же правительство не задерживает таких бездельников?

– А это ты у милиционера спроси.

В другом конце базара пожилая женщина с длинными черными волосами сидела на табурете за шатким столиком. На столике стоял ящик с разноцветным песком. Черпая ладонью этот песок и ссыпая его обратно, женщина что-то шептала и бормотала сама с собой. Юдзи заинтересовался, подошел к ней:

– Извините, мадам. Что вы продаете? Песок?

– Нет, красивый японец, я продаю судьбу, я гадалка.

Черными глазами она так пристально глянула Юдзи в глаза, что ему стало не по себе. Затем она зачерпнула песок из ящика и что-то зашептала, ссыпая его обратно. Когда весь песок высыпался из ее руки, она посмотрела на него и сказала:

– На тебе, японец, проклятие бумажного духа! Берегись его! Берегись бумажного духа!

– Мадам, я не понимаю. Что такое бумажный дух?

– Это значит, тебе нельзя обращаться с бумагой. Гадание закончено. Дай 50 копеек за мою работу.

В центре базара разбитной парень стоял на подводе, полной старых вещей, и зычно кричал:

– Любой товар – полтинник! Любой товар – 50 копеек!

Люди охотно рылись в его вещах, каждый находил что-нибудь на свой вкус и покупал за 50 копеек. Там были старые свитера, проеденные молью, перчатки без пальцев, галифе с дыркой от утюга, чугунные щипцы для камина, книги без переплета, граммофонные пластинки и еще много нужных и ненужных вещей. Юдзи порылся в этих вещах и нашел старую японскую пластинку с наполовину содранной этикеткой. Но Юдзи все-таки прочел: это была пластинка с японской знаменитой песней «Амэно фуруёру» – «Ночной дождь».

Конечно, Юдзи тут же купил эту пластинку, хотя в лагере не было никакого граммофона.