Япония. Год в дзен-буддийском монастыре

— Что вы делаете за стеной? — спросил я Хан-сана, младшего из монахов, с которым я подружился.

— Только не говори никому, — сказал Хан-сан. — Мы ходим в кино, иногда в кабак выпить немного саке, но это непросто, так как в три тридцать утра мы обязаны посещать наставника и от нас не должно разить алкоголем. Иногда мы ходим к шлюхам.

— У вас есть на это деньги?

— Мы получаем деньги из дома. Моя мать присылает посылки, обычно в них какой-нибудь деликатес, а иногда конверт с деньгами. Так я купил одежду и шапку. Отцу об этом знать не надо, но мать меня жалеет и не хочет, чтобы я стал монахом. У меня есть дядя, который то и дело посылает мне деньги, но он думает, что я их трачу на что-то буддийское.

Старший монах не может не знать о том, что происходит у него за спиной, подумал я. Он, должно быть, видел лестницу, так как знает каждый уголок монастыря. Мало того что умный, так он еще и очень сообразительный человек.

Иногда у нас бывали выходные, и я проводил их в Кобэ, в доме Лео Маркса, но после моего давнишнего посещения борделя не происходило ничего такого, что шло бы в разрез даже с самой строгой моралью. Лео явно не собирался вводить меня в искушение и следил только за тем, чтобы я как следует питался и чтобы меня никто не беспокоил. Иногда мы гуляли в саду или по пляжу. Больше всего мне нравилась его библиотека. Я вставал не очень поздно и медитировал у себя в комнате.

Однажды был праздник, не помню сейчас, по какому поводу его устроили. Возможно, национальный праздник или какой-то день, который отмечают буддисты. Я знал, что Лео в Кобэ не было, и думал о том, как бы провести это неожиданно подаренное время. Я направился в город без особой цели и зашел в кафе, где по заказу ставили джазовые пластинки. Я отыскал музыку для трубы, которую слушал когда-то в Кейптауне, и выпил виски. Вечером посмотрел в кинотеатре, как французские гангстеры убивают друг друга. Потом выпил еще и решил отправиться к Джеральду.

— Ты пил, — сказал Джеральд. — Ты что, сбежал из монастыря? Мне надо отвести тебя назад?

Он не забыл, что стал учеником наставника раньше меня. Когда я рассказал ему о празднике, он улыбнулся и пригласил войти.

Как и я, он жил в дзенском храме, с тем только отличием, что этот храм не был монастырем. Настоятелем храма был простоватый старичок, добродушный тихий священник, который, проведя три года в монастыре, выбрал давным-давно путь наименьшего сопротивления. Он наблюдал за храмом, а также сдавал комнаты. Три старухи убирались в храме и готовили на кухне в обмен на стол и кров.

Центральная администрация дзенского комплекса, к которому принадлежал и наш монастырь, каждый месяц выдавала священнику небольшую сумму, которой хватало на ремонт и еду. А поскольку храм был национальным памятником, кое-какие деньги перепадали и от правительства. Делать священнику было нечего, да он ничего и не делал. У него был телевизор, он читал газеты, принимал участие в службах в главном храме. Время от времени его навещал другой дзенский священник. Джеральд говорил, что он никогда не медитировал, потому что ему никто не велел это делать. Медитация обязательна только в монастырях. Каждое утро он устраивал в алтарной комнате службу, на которую приходили три старухи. Они почтительно опускались на колени метрах в пяти от него. Он прочитывал две-три сутры, ударял в гонг, несколько раз падал ниц, кланялся алтарю и отправлялся к себе в комнату. Лучшие комнаты в храме были отданы Джеральду, он платил за них приличные по тем временам деньги — десять фунтов в месяц. Священник, который знал, что дзен привлекает людей с Запада, оборудовал ему комнаты в западном стиле и поставил туда кровать и стулья. Джеральд, который предпочитал жить как японец, тут же их убрал. Что мне особенно там нравилось, так это туалет западного типа, и я проходил полторы мили, чтобы посидеть там с удобством, а не проделывать ловкие трюки в монастырской уборной. Джеральд пригласил меня пообедать, и я помогал ему на маленькой кухне с газовой плитой и холодильником чистить овощи и резать мясо. Он глядел, как я работаю.

— По-моему, — сказал Джеральд, — ты почти ничему не научился. Ты совершенно не сосредотачиваешься на том, что делаешь. Берешься за второй помидор, не закончив с первым. Ты пытаешься делать две вещи одновременно.

Я уже привык к его критике и ничего не ответил. Но после обеда и нескольких чашечек саке вернулся к его замечанию.

— Дзен, — сказал я, — если я правильно понимаю, это обучение медитации, и не более того. Будда нашел путь, который приводит к ответам на все вопросы, и этот путь называется священным восьмеричным путем, благородным путем. Всего восемь частей имеют четкое определение, а именно:

1) правильное воззрение (понимание четырех истин, знание того, что жизнь — это страдание, что извечное желание, стремление к обладанию и к жизни — причина страдания, что желание можно победить, что победа над желанием осуществляется следованием восьмеричным путем);

2) правильная решимость (всегда стремиться следовать пути);