Япония в эпоху Хэйан (794-1185)

Найдутся такие, кто скажет: «„Тонэри“ трёх дворцов, „сидзин“ принцев и принцесс крови, „сидзин“ придворных чиновников и прочие издавна удостаивались пожалований. Из поколения в поколение [они] получали свидетельства, освобождающие [их] от налогов, и не встречали препятствий. А сейчас почему-то возникают споры относительно тех времен?»

В ответ скажу: «В соответствующих распоряжениях требовалось точно указывать размер доходов и расходов „кандзякунин“ и [на основании этого] заносить [их] в свидетельство об освобождении [от налогов][463]. Но в настоящее время убытки получивших освобождения в последние годы таковы, что на сто человек не приходится и одного получающего прибыль.

В недавнем прошлом представитель любого рода, один раз получивший должность при дворе, повторно на неё не назначался. Однако в последние годы, после того как удостаиваются назначения служить при дворе, вносят изменения в правила служебной аттестации в трёх дворцах и всех остальных управах[464], испрашивая разрешения на повторное назначение. В результате мелкие служащие трёх министерств[465], пользуясь случаем, совершают подлог и несмотря па то, что являются хозяевами владений, вне зависимости от докладов управителей провинций Дайдзёкану выдают себя за „кандзякунин“ и самовольно заносят [себя] в реестры посезонного освобождения [от налогов]. Подобное попустительство [к нарушениям] изо дня в день возрастает вдвое. Нельзя допустить дальнейший рост государственных убытков.

Смиренно прошу установить фиксированное количество этих „кандзякунин“ на каждый год согласно размерам провинции. Для больших[466] определить десять человек в год, для крупных — семь, для средних — пять, а для малых — два и занести в реестр свидетельств об освобождении [от налогов]. Сверх этого не допускать увеличения [количества „кандзякунин“] ни на одного человека»[467].

[Приведу] ещё пример из древности: в провинции Оми ежегодно освобождали [от налогов] сто человек, а в провинции Тамба — пятьдесят[468]. Именно это стало причиной упадка данных провинций. И сегодня, учитывая этот опыт, следует в провинции Оми уменьшить число «кандзякунин» до десяти человек, а в провинции Тамба — до семи. Помимо этого, пусть прошения об освобождении [от налогов] непременно подаётся в двух экземплярах. Один из них пусть остаётся в канцелярии [Дайдзёкана], а другой дополняется титульным листом и отправляется в Министерство Церемоний.

В день представления министерством сезонной реестра освобождения [от налогов] следует, помимо проверки прошений из документов канцелярии [Дайдзёкана], ещё и проставлять соответствующие печати[469]. Тех, кто согласно записям реестра свидетельств об освобождении несёт многочисленные убытки и имеет мало доходов следует подвергнуть проверке повторно, и не проставлять им надлежащие печати. Только население столицы и пяти [провинций] региона Кинай, должно быть, не будут зависеть от этой системы.

Питаю надежду, что собирать налоги станет легче, и беспокойство управителей провинций прекратятся.

10. Нижайше прошу повсеместно прекратить назначение на должности арбалетчиков и стражей порядка за плату.

«Кэбииси» выявляют преступные [замыслы] и беспорядки в пределах их провинции, а также наказывают смутьянов среди народа. Для управителей провинций [они] когти и клыки[470], а для простого народа — удила и кнут[471]. Они непременно должны быть сведущи в законах и выносить решения по справедливости. Однако сейчас те, кто назначен на эту должность — крестьяне провинций, купившие ее за деньги. Попусту проматывая казённое жалование, они не пригодны к исполнению обязанностей, понапрасну носят своё звание, совершенно не имея способностей к этому занятию. Точно также невозможно съесть нарисованную лепёшку, а вырезанный из дерева чиновник не способен разговаривать.

Смиренно прошу подвергнуть испытаниям студентов, изучающих правовые тексты[472] и назначить на должности тех, кто соответствует этой службе. Пусть проверка умений [в области] законов проводится точно также как экзамен на знание правовых текстов в государственной школе[473]. Пусть розыск и наказание преступников по всей стране входят в обязанности «кэбииси», точно также [как это делают] судьи и «кэбииси» в столице.

Кроме того, чтобы предотвратить нападения разбойников извне на границах каждой провинции должно расположить «доси»[474]. [Ваш] подданный, изучив вооружение нашей страны, смиренно полагает, что тугой лук[475] подобен божеству. Он не очень пригоден при нападении, но нет ничего лучше него при обороне. В одном древнем трактате сказано, что [такие] его свойства привели к поразительному успеху хитроумного плана государыни Дзингу и [луки те] были изготовлены особым [способом]. И хотя в Великой Тан [тоже] есть [различные] арбалеты[476], но они уступают в совершенстве тем, что были раньше [у нас].