Япония в эпоху Токугава

В 1631–1636 гг. голландцы столкнулись с большими трудностями в своей торговой деятельности на о-ве Хирадо. При новом сёгуне Иэмицу, внуке Иэясу, от которого голландцы получили большие привилегии в торговле, отношение к иностранцам резко изменилось. Теперь они должны были подчиняться жестким правилам. В 1633 г. голландцев обязали продавать шелк-сырец только по фиксированным ценам (как и португальцев в Нагасаки); им было сказано, что другие товары могут поступать в продажу лишь после того, как будут определены цены на шелк-сырец. Тогдашний глава фактории Николас Кукебакер попытался проигнорировать это требование и был строго предупрежден[363]. Когда новый глава фактории Ф. Карон[364] (он жил на о-ве Хирадо с 4 февраля 1639 по 24 октября 1641 г.) прибыл в Эдо, чтобы засвидетельствовать свое почтение сёгуну, он был принят с пренебрежением. По-видимому, бакуфу в то время подумывало о том, не применить ли указ об изгнании иностранцев и к голландцам. В частности, негативную позицию по отношению к ним занимал киотский сёсидай, который считал, что все христиане, несмотря на различия в догматах, представляли собой угрозу Японии. Кроме того, правительство опасалось возможных контактов между голландцами и тодзама даймё.

В августе 1640 г. голландцы закончили сооружение большого каменного товарного склада, но на свою беду на его фронтоне поместили дату постройки согласно христианскому календарю. Незамедлительно последовал приказ разрушить не только этот склад, но и все другие постройки, где были такого рода надписи. Глава фактории тут же его выполнил, поскольку понимал всю опасность положения небольшой группы голландцев (не исключена была и возможность их физического уничтожения)[365]. Вообще, послушание и демонстративная покорность властям помогли голландцам избежать многих осложнений. То, что Ост-Индская компания проводила трезвую, с учетом местных условий, политику, было одной из причин того, что она смогла сохранить свою торговлю в Японии.

На этом неприятности голландцев не окончились — последовал еще ряд унизительных для них распоряжений. Кроме того, 24 июля 1641 г. голландцам пришлось перебраться на небольшой искусственный островок Дэдзима в гавани Нагасаки, где не так давно обитали португальцы.

Остров Дэдзима был крошечным, его общая площадь составляла 3969 цубо[366]. По очертаниям он напоминал раскрытый японский веер. Остров был обнесен высоким забором, по верхней части которого шел двойной ряд железных шипов. В западной части острова были ворота, но они открывались, лишь когда прибывали голландские суда — чтобы разгрузить их и затем нагрузить японскими товарами. Вокруг острова в воде были размещены столбы с табличками, оповещавшими о запрете причаливать к острову.

Остров Дэдзима сообщался с берегом небольшим каменными мостом. Стража зорко следила за тем, чтобы никто без разрешения не мог войти на остров или покинуть его[367]. Голландцы могли совершать прогулки по двум узким улочкам на острове, а для выхода в город требовалось специальное разрешение властей. Раз в год глава фактории с несколькими подчиненными совершал поездку в Эдо, чтобы преподнести подарки сёгуну и засвидетельствовать ему свою верность. Кроме того, голландцы должны были одаривать и власти в Нагасаки.

Шведский врач К. П. Тунберг, служивший в голландской фактории в 17751776 гг., писал, что европеец, которому пришлось бы окончить свои дни на о-ве Дэдзима, мог считать себя заживо погребенным. Здесь не было ни малейшего намека на какую-либо интеллектуальную деятельность, которая скрашивала бы монотонно текущие дни.

«Так же, как в Батавии, мы каждый день после прогулки, которая состоит в том, что мы несколько раз пройдемся вверх и вниз по двум улицам, наносим визит директору. Обычно эти вечерние визиты начинаются в шесть и заканчиваются в десять, иногда в одиннадцать или двенадцать часов ночи; образ жизни весьма неприятный, годный только для тех, кто не умеет иначе проводить свой досуг, чем пыхтеть трубкой»[368].

На острове размещались жилые дома, товарные склады, а также помещения для официальных лиц, переводчиков и охраны. В доме было четыре комнаты, кухня и туалет. Обстановка во всех постройках оплачивалась голландцами. Голландцы разбили на острове цветник, у них имелось небольшое подсобное хозяйство — коровы, овцы, свиньи, куры. Аренда острова обходилась голландцам в 55 каммэ серебром. Питьевая вода привозилась из Нагасаки, за нее было необходимо платить отдельно.