Япония в эпоху Токугава

К концу XVIII в. подобные шутовские представления прекратились, и ежегодные миссии в Эдо приобрели более формальный характер. Несмотря на унизительный характер визитов, возможность видеть сёгуна и вручать ему подарки следует рассматривать как большую привилегию, которой никогда не удостаивались японские купцы. Кроме того, голландцы, в свою очередь, получали подарки от сёгуна и чиновников. Так, в апреле 1692 г. сёгун подарил им 30 платьев (кимоно?); им также подарили одежду родзю и другие чиновники[375]. Наконец, восприятие голландцами церемонии аудиенции как «унизительной», возможно, объяснялось их незнанием тонкостей японского этикета, который в корне отличался от европейского. Тот же Э. Кемпфер признавал, что не лучший прием оказывался и знатным даймё. Во всяком случае, согласие голландцев подчиняться местным обычаям обеспечило им длительное сотрудничество с бакуфу.

После 1790 г. миссия приезжала к сёгуну раз в четыре года, но подарки сёгуну отправлялись ежегодно, хотя и не такие дорогие, как раньше. Следует отметить, что и объем торговли тогда сильно сократился. Количество голландских судов, доставлявших в Японию шелк, пряности и другие редкие для Японии товары, которые закупались в Китае и Юго-Восточной Азии, существенно уменьшилось. По данным Ф. Зибольда, в 1609–1709 гг. Нагасаки посетило 480 голландских судов, а за последующее столетие (1709–1809) — всего лишь 70[376].

Первоначально голландцы, как и португальцы, получали плату за товары серебром. Со второй половины XVI в. и на протяжении всего XVII в. в Японии добывалось больше серебра, чем в любой другой азиатской стране. Вывозилось из Японии и золото. Но постепенно на первое место вышла медь. В XVIII в. на амстердамском рынке японская медь выполняла важную роль в торговых сделках[377].

В XVIII в. голландско-японская торговля резко сократилась. Так, в 1622 г. голландцы завезли в Японию товаров на сумму в 4 579 878 кан серебром, в 1729 г. — 1 477 757 кан, а в 1789 г. — только на 593 859 кан[378]. Причина заключалась в том, что в привозных товарах преобладали шелк-сырец и сахар; постепенно японцы начали сами производить эти товары, что позволило сократить их импорт. В 30-е гг. XIX в. Япония полностью прекратила ввоз сахара[379]. Политику закрытия внутреннего рынка для иностранных товаров можно рассматривать как дальнейшее развитие политики ограничения внешних связей страны. Но следует учитывать, что она проводилась бакуфу сознательно и преследовала цель сохранить природные ресурсы и создать условия для развития собственного производства.

Однако несмотря на ухудшение дел, голландцы не ушли из Японии. Свою монополию на ведение торговли им удалось сохранить до 1854 г.

* * *

Вторая половина XVIII в. отмечена ростом интереса японцев к западным наукам. Толчок распространению западных знаний дал появившийся в 1720 г. указ сёгуна Ёсимунэ о разрешении ввоза в Японию книг по прикладным наукам, чтобы использовать в практических целях европейские достижения в области астрономии, медицины, математики и др. Можно сказать, что после этого интересы японцев в общении с Западом переключились на интеллектуальную сферу.

Роль своеобразного моста между Европой и Японией более двухсот лет играла Голландия, и каким бы хрупким и узеньким ни был этот мостик, он служил проводником новых веяний, узнать которые стремились передовые люди Японии тех лет. Хотя среди обитателей голландской фактории было не много людей по-настоящему образованных и культурных, именно они стали для японцев носителями европейских знаний. Впрочем, японцам повезло, что длительное время они имели дело именно с Голландией, которая была более развитой страной, чем Испания и Португалия. Голландцы быстро переводили на свой язык все то значительное, что появлялось в Европе, поэтому в переводе на голландский в Японию попадала литература и других европейских авторов[380].

Разрешение на ввоз в Японию книг по прикладным наукам стимулировало изучение голландского языка. В 1741 г. сёгун Ёсимунэ приказал изучать голландский язык Норо Гэндзё (1693–1761) и Аоки Конъё (1698–1769). Аоки был специалистом по китайскому языку и литературе и выполнял работу библиотекаря при бакуфу. Ему сёгун поручил составить японо-голландский словарь. Эта работа была закончена в 1758 г. Аоки долгие годы продолжал изучение голландского языка, используя ежегодный приезд голландской миссии в Эдо. Ему принадлежит издание голландского алфавита. За свои заслуги Аоки был удостоен почетного титула «отца голландских знаний в Японии».

Норо Гэндзё должен был освоить голландскую научную терминологию. Позже ему поручили хранение получаемых из Голландии книг, их просмотр и отбор наиболее ценных для перевода. Он получил титул «управляющего» голландскими книгами[381].