Япония в раннее Средневековье VII-XII века. Исторические очерки

В связи с неодинаковым числом налогоплательщиков в крестьянских дворах, рента с которых шла в пользу знати, получившей бенефиции, правительство в 747 г. установило среднее число налогоплательщиков в деревне — 280 взрослых и здоровых мужчин и 50 юношей и стариков [37, т. 1, с. 192] — всего 330 человек в возрасте от 17 до 65 лет. На основе анализа статистических данных Савада вычислил, что эта категория населения составляла 23,58 %. Отсюда было установлено и среднее число жителей одной деревни — 1399. Помноженное на число деревень — около 4 тыс., — оно дало указанную цифру — 5,58 млн. [355].

Вывод же Савада об общей численности населения в VIII в. — от 6 до 7 млн. — носит в известной мере предположительный характер, что связано с недостаточной изученностью рабства в японской историографии 20-х годов. Современные исследования японских историков показывают, что численность рабов в любом случае составляла менее 10 % численности крестьянства, а не около 1 млн, как полагал (Савада. По данным подворных переписей, на севере Кюсю, например, рабы составляли 7 % населения, в районе современного города Гифу — 5, а в районе префектуры Тиба 0, 8 % (см., например, [207, с 15]). Однако в столице и окружающих ее провинциях их, конечно, было больше. Так или иначе, можно считать, что в среднем население Японии в VIII в. насчитывало около 6 млн. или немногим больше; более 90 % составляли крестьяне, менее 10 % — рабы, менее 1 % — господствующий класс.

Незначительную долю процента составляли крепостные ремесленники (дзакко и синабэ), которые обслуживали в первую очередь императорский дом, знать и правительственные учреждения ([46, с. 140]; см. также [209]). По официальным данным, насчитывалось 2,2 тыс. дворов дзакко и 1,8 тыс. дворов синабэ. Разница между ними из источников неясна. И те, и другие занимались ткачеством, изготовлением обуви, оружия, добычей металлов, рыболовством, скотоводством. Благодаря развитию ремесла и его поощрению и те, и другие к концу VIII в. были фактически освобождены.

Бремя материального обеспечения существования и развития японского общества и государства, его хозяйства и культуры лежало на крестьянстве. Земледелие и рыболовство, ткачество и изготовление сельскохозяйственных орудий, обеспечение основных доходов государства и феодалов, военно-полицейская служба, транспортировка риса в уездные и провинциальные центры и столицу, строительство жилья, дворцов, храмов и строительство столиц в начале и конце VIII в. — все это результат каждодневного тяжелого крестьянского труда.

Социальные условия жизни крестьян в VIII в. изучены японскими историками достаточно подробно для того, чтобы их можно было реконструировать с высокой степенью достоверности [381; 282; 402; 326].

Порядок землепользования регламентировался «Тайхорицурё», но практика осуществления надельной системы, судя по исследованию Торао Тосия [402], расходилась с законом — разумеется, не в пользу крестьян.

Выдача наделов производилась не сразу по наступлении права на надел, а в надельный год (один раз в шесть лет), причем формальности, предшествовавшие выдаче земли, растягивались почти на три года. Сначала составлялись книги подворных переписей — по состоянию на первую декаду 11-го месяца данного года [32, с. 96–97]. Право на землю имели крестьяне, чьи имена были зафиксированы в этих книгах дважды. Поэтому тот, кто родился незадолго перед переписью, вторично попадал в книги в шестилетием возрасте, а тот, кто родился сразу после начала переписи, — в двенадцатилетнем. Завершалась перепись в 5-м месяце следующего года. Затем с осени до весны осуществлялась аграрная инспекция (кодэн) — проверялось наличие и состояние пахотной земли, наличие целины, выявлялись факты укрывательства частных земель. И лишь через два года после начала переписи, в 11-м месяце, начиналась раздача наделов, продолжавшаяся до 2-го месяца следующего года. С середины VIII в. аграрная инспекция проводилась в течение двух зим, а выдача наделов завершалась, следовательно, на четвертый год после начала переписи. Поэтому в лучшем случае крестьянин получал землю в 9–10-летнем возрасте, в худшем — в 15–16-летнем [402].

Хотя в среднем крестьянину полагалось 2 тана (21 ар) земли, но в тех районах, где ее было мало, размеры наделов уменьшались. Положения закона о предоставлении земли как можно ближе к местожительству и сплошным массивом тоже соблюдались далеко не всегда: нередко землю давали в соседнем уезде и даже провинции, причем раздробленными участками. Последнее обстоятельство делало бессмысленным строительство временного жилья, и такие земли сдавались в аренду — за 20 % урожая. Поэтому арендные отношения играли немалую роль в японской деревне VIII в. Кроме надельных арендовались общественные, должностные, ранговые, храмовые земли. Например, храм Тодайдзи, имевший владения в разных местах страны, все свои земли в районе Хокурику сдавал в аренду окрестным крестьянам