Япония в раннее Средневековье VII-XII века. Исторические очерки

Цифры, приводимые Аоки Кадзуо, свидетельствуют, что большинству крестьян в условиях надельной системы прокормиться было нелегко. По данным источников, урожайность на самых лучших землях составляла 50 снопов сжатого (но не обмолоченного) риса с 1 тана, 1 сноп — это 5 сё (3,6 л) риса; в средние века 1 сё был равен 0, 72 л, т. е. с 1 тана получали 180 л (1 коку) риса. Однако на средних землях урожайность была 40 снопов (144 л) с 1 тана, на худших — 30 снопов (108 л), на самых плохих — 15 (54 л). Средних и худших полей было вдвое больше, чем лучших. Средняя крестьянская семья из 10 членов (учитывая малолетних детей, не имевших права на надел) держала 1 тё 2 тана 240 бу земли (1,33 га)[21] [207, с. 215–216].

Расчеты, произведенные автором данных очерков на основе вышеприведенных сведений, показывают, что без учета налогов и повинностей на одного японского крестьянина в день могло приходиться от 0, 63 л риса на лучших полях до 0, 19 л на самых плохих (см. табл.). Эти данные относятся к самому благоприятному году. Нельзя, однако, упускать из виду, что неурожайные годы, стихийные бедствия (тайфуны, наводнения, землетрясения), эпидемии намного снижали эти цифры, а многочисленные налоги и повинности лишали крестьян значительной доли урожая, поэтому условия существования основной массы земледельцев были весьма тяжелыми.

Таблица

Рассчитано автором по [207, с. 215–216]

Фискальные обязанности крестьянства (буяку, фуэки) разделялись на натуральные налоги и различные виды отработок. Зерновой налог (со) взимался с единицы земельной площади и должен был составлять 3 % урожая. В примечании к «Еро рицурё» говорится, что с 1 тана должно взиматься 2 снопа 2 связки риса [32, с. 107]. Учитывая меры земельной площади, урожайность и меры объема, Аоки Кадзуо полагает, что налог в размере 2 снопов 2 связок риса с 1 тана был собран лишь один раз, после принятия «Тайхо рицурё». Впоследствии же, как и в VII в., размер зернового налога составлял 1 сноп 5 связок риса [208, с. 119–122][22]. Трехпроцентный поземельный налог, на первый взгляд, кажется небольшим, однако общая сумма только натуральных налогов, исчисленная в рисе, составляла 20 % — столько же, сколько и арендная плата. Даже без учета отработок это было тяжелое бремя при тогдашнем уровне развития производительных сил.

Второй вид натурального налога (тё) взимался тканями, или другими изделиями домашнего ремесла, или морепродуктами, металлами, другими продуктами горнодобычи в объеме, твердо установленном сначала для каждого двора, а позднее — для взрослых мужчин. Возможность уплаты этого налога обеспечивалась посадкой тутовых и лаковых деревьев, число которых устанавливалось законом в зависимости от площади садово-огородного участка.

Третий вид налога (ё) [32, с. 115 117] взимался с взрослых мужчин и поступал в фискальный департамент (мимбусё), а затем, с 706 г., — в департамент финансов (окурасе). Эти средства расходовались на строительные работы и оплату принудительных отработок на строительстве. Налог ё уплачивался тканями в таком же размере, как и налог тё, а с 706 г. — в половинном размере, кроме того, рисом, солью и другими продуктами. Крестьяне, отбывавшие отработку на строительстве, от этого налога освобождались [208, с. 128, 130].

Отработочная повинность (буяку) выполнялась в пользу правительства — главным образом в столице, на строительстве (сайяку), и в провинциях. К работам в столице чаще всего привлекались крестьяне центральных провинций (Кидай) — здоровые мужчины в возрасте от 21 до 60 лет. После принятия «Тайхо рицурё» строительные отработки стали оплачиваться тканями и рисом [250, с. 88–100; 205].

В столицу крестьяне отправлялись пешком, под охраной солдат, имея с собой запас продуктов на дорогу. Отработка длилась 50 дней, в течение которых выдавались продукты питания — 8 го (1,44 л) неочищенного риса и 1 сяку соли на 10 человек в день[23], т. е. на каждого работавшего в день приходилось 0,144 л неочищенного риса. В дождливые дни, когда работа не велась, а также в случае болезни паек уменьшался вдвое. Крестьяне работали от зари до захода солнца, без выходных дней; только в два летних месяца в жаркое время дня предоставлялся двухчасовой перерыв. Оторванность от дома действовала на крестьян угнетающе, контакты между ними были затруднены из-за диалектов, что усиливало тяжесть отработочной повинности [207, с. 75–78].

Отработки в провинциях (дзацуё) контролировались губернаторами и, по «Тайхо рицурё», не должны были превышать 60 дней в год [32, с. 126–127]; в этот срок не входила транспортировка риса и других натуральных налогов в столицу. Привлекались к отработкам, включавшим строительство и ремонт дорог и ирригационных сооружений, взрослые мужчины, но в ряде случаев губернаторы заставляли работать и женщин, стариков, детей, о чем свидетельствуют жалобы крестьян центральному правительству [206; 208, с. 131–134; 217].