Япония в раннее Средневековье VII-XII века. Исторические очерки

Формирование крупной феодальной собственности протекало в Японии в своеобразной — государственной — форме, что в немалой степени было обусловлено преобладанием общинного землевладения над частным на этапе становления классового общества. После политического переворота 645 г., решившего исход борьбы за землю и власть в Ямато в пользу княжеского дома, государство экспроприировало общинные земли, а вместе с ними и владения знати. Последние, однако, фактически сохранились в виде бенефициев, а позднее — и должностных, ранговых и прочих наделов, предоставлявшихся столичной аристократии и местным чиновникам.

Нельзя упускать из виду, что территориальная база центральной власти ко времени введения государственного землевладения ограничивалась преимущественно столичным районом. Здесь же — вокруг Асука — находилась и значительная часть пахотных земель и амбаров, принадлежавших императорам и знати. Поэтому потребовалось по меньшей мере несколько десятилетий, прежде чем надельная система крестьянского землепользования была распространена на большую часть о-вов Хонсю и Сикоку. Вместе с тем ее введение облегчалось существовавшим обычаем подворного распределения общинной земли (за исключением части о-ва Кюсю). На севере — северо-востоке Хонсю (провинции Дэва и Муцу) жили племена айну, которые постепенно были подчинены центральной власти путем вооруженной борьбы.

Объявление земли и людей собственностью государства было связано с формальным освобождением ранее закрепощенных земледельцев (бэмин), обрабатывавших поля князей Ямато и знати. Фактически же зависимость от государства была распространена на все крестьянство, обязанное работать на надельной земле, платить натуральную ренту-налог и выполнять отработки в пользу столичных и местных властей.

Переход земли в руки государства лишь на короткое время пресек наметившуюся еще до VII в. тенденцию возникновения частнофеодалыюй собственности. Знать всячески стремилась расширить свои владения и за счет крестьянских наделов, и за счет свободных неразработанных земель. Экономическая политика властей и действовавшее законодательство VIII в. (своды законов «Тайхо рицурё» и «Ёро рицурё») также создавали возможности для концентрации земли в руках крупных собственников.

Как известно, моделью для японского законодательства конца VII — начала VIII в. послужило китайское право. Совершенно естественно, что более развитые цивилизации Китая и Кореи оказали на данном этапе ощутимое влияние на идеологию и право, духовную культуру и быт господствующего класса Японии. Из Китая, в частности, был заимствован и конфуцианский тезис о поощрении земледелия, отвечавший стремлениям японской правящей верхушки, заинтересованной в увеличении налоговых поступлений в казну.

Политика поощрения земледелия способствовала увеличению площади пахотных полей, но большая часть вновь разработанных земель оставалась в руках столичной и местной знати, буддийских храмов, зажиточной верхушки крестьянства, что облегчалось и постепенным снятием правовых ограничении на частные земельные владения. Как свидетельствуют сохранившиеся документы, уже в начале второй половины VIII в. стали формироваться ранние вотчины.

Борьба феодалов за земли и, как следствие, возникновение вотчин явились непосредственной причиной начавшегося разложения государственной собственности на нее, что ускорялось и упадком надельной системы крестьянского землепользования. Даже официальные источники позволяют судить о том, что закон о наделении землей не соблюдался Крестьяне нередко получали земли меньше, чем он предписывал, далеко от дома; знать под разными предлогами вымогала у крестьян плодородные земли и продукты натурального хозяйства — рис, овощи, ткани. В деревне усиливалось имущественное неравенство, крестьяне вынуждены были покидать землю. Если бежавшие от тяжести отработок в столице, как правило, возвращались домой, то бежавшие с земли нередко стремились заниматься земледелием на новом месте, осваивать целину [268, с. 81] либо уходили в буддийские храмы, где вопреки запретам властей становились монахами и таким образом освобождались от фискальных обязанностей. Со второй половины IX в. участились вооруженные нападения крестьян на губернаторства, происходили восстания айну и переселенцев из корейского государства Силла, дискриминируемых властями [268, с. 88–91]. Классовая борьба крестьянства и связанные с ней выступления корейцев и айну подрывали основы надельной системы, переставшей существовать в начале X в., а следовательно, расшатывали и государственное землевладение.