Япония в раннее Средневековье VII-XII века. Исторические очерки

Развитие этого процесса привело к формированию в XII в. крупных самурайских корпусов и притязаниям военных феодалов на реальную политическую власть, удерживать которую столичная аристократия, располагавшая экономической базой в виде вотчин, но не имевшая прочной социальной опоры и военных сил, была уже не в состоянии. Переход власти к самураям в конце XII в был связан с перераспределением земельного фонда и усложнением структуры феодальной собственности Хотя значительная часть вотчин осталась в частном владении гражданских феодалов, существовала явная тенденция увеличения собственности самураев за счет земель столичной аристократии. Последние, кроме того, контролировались вассалами самурайского правительства, к которым перешла и часть ренты. И наконец, иерархическая собственность военных феодалов приобрела условный характер: она зависела от службы сюзерену, что, в сущности, означало формирование военно-ленной системы.

В процессе становления вотчинной системы количественно вырос также слой духовенства, особенно буддийского. Храмы превратились в крупных собственников, владевших большим числом вотчин, имевших вассалов, в том числе самураев, и господствовавших над зависимым крестьянством — держателями храмовых земель, арендаторами, крепостными. Одновременно возрастала роль буддизма как господствующей идеологии феодального общества, поскольку местные верования, позднее названные «путь богов» (синто), не представляли собой развитой религиозной системы, хотя и оказывали существенное влияние на духовную жизнь всех общественных классов, обычаи и политические церемонии при дворе.

До середины VIII в. буддизм был религией преимущественно господствующих кругов — двора и столичной знати. Власти старались не допускать вмешательства храмов в управление государством, контролировали деятельность монашеских организаций вплоть до регламентации численности монахов. Вместе с тем правящие круги сознавали возможность использования религиозной идеологии как одного из средств господства над народными массами, чему, бесспорно, способствовала и активная деятельность крупных монахов. Особенностью восприятия буддизма аристократией была надежда на получение благ в этом мире, тогда как от крестьян — ив раннее средневековье, и на последующих стадиях развития феодализма — требовали аскетизма, соблюдения запрета уничтожать все живое, т. е. максимальных ограничений в повседневной жизни.

Начало широкому распространению буддизма в провинциях было положено строительством провинциальных храмов в VIII в., но наибольшую роль в вовлечении трудящихся масс в буддизм сыграли сами монахи, ходившие по деревням, помогавшие крестьянам строить дороги, мосты, ирригационные сооружения. В сущности, вера крестьян в спасение в мире Будды началась с их доверия монахам. Особенно усилилось влияние буддизма на народ с X–XI вв., когда распространилась вера в буддийский рай, непрерывные моления Будде, которые можно было совершать в любом месте, паломничество в храмы. Для усиления религиозного воздействия на верующих стали использоваться живопись, музыка, литература. Именно в это время буддизм начал превращаться в неотъемлемый элемент структуры обыденного сознания японцев. Вместе с тем для господствующей верхушки общества буддизм был не только верой, но и своего рода интеллектуальным развлечением, в то время как синтоистские святыни внушали лишь почтение, трепет, страх перед гневом богов.

Поскольку японские монахи осваивали учения новых для Японии буддийских сект, как правило, в Китае, храмы на протяжении всего средневековья были одним из главных проводников влияния китайской культуры на японское общество, а монахи являлись одной из наиболее образованных групп господствующего класса и играли заметную роль в литературном процессе, писали стихи, прозу, литературоведческие трактаты и исторические сочинения. Буддийское же мировоззрение стало существенным элементом не только религиозной, но и светской литературы и искусства.

Китайское влияние на духовную культуру японской аристократии было особенно ощутимым до конца IX в. Заимствование иероглифической письменности в Китае, бесспорно, стимулировало развитие литературы в Японии, а китайский письменный язык вэньянь (камбун) использовался в повседневной практике господствующего класса Японии вплоть до конца XIX в. Официальные исторические анналы и хроники VIII–IX вв. также писались на вэньяне. Буддийская скульптура, получившая заметное развитие в VIII в., изготовлялась в китайском стиле.