Читаем Япония в раннее Средневековье VII-XII века. Исторические очерки полностью

Если влияние более развитой китайской культуры на японское общество было естественным, то не менее естественной являлась и материализация возникших в дофеодальный период этических представлений, фольклорной традиции в литературе и искусстве. Особенно заметным этот процесс стал на рубеже IX–X вв. Распространение слоговой азбуки на иероглифической основе и смешанного письма (иероглифы и азбука) усилило стремление столичной аристократии к поискам новых форм изображения собственной жизни и окружающего мира. Проза X–XI вв. наряду с поэзией танка предшествующих столетий содержит богатый материал о жизни, быте и мировоззрении господствующего класса Японии.

К концу раннефеодального периода аристократическая проза исчерпала свои возможности, что было связано с узостью отображаемого объекта, пессимизмом, углубившимся вследствие утраты столичной знатью политической власти, неспособностью знати подняться над кастовыми предрассудками. Одновременно усилилась роль буддийских монахов в литературном творчестве, в художественных произведениях вместе с реальными явлениями все большее место стали занимать чудеса и легенды, вместе с тем заметно расширился круг героев литературы, в который наряду с аристократами вошли самураи, а также крестьяне.

Характерным явлением рубежа IX X вв. стало развитие японского сюжета в светской живописи, постепенно отходившей от эстетических канонов китайского искусства. Это не означало, конечно, полного разрыва с освоенной китайской традицией, к тому же новые школы китайской живописи и в последующие столетия неизбежно распространялись в Японии. Однако живопись, как и литература, стала выражать представления, порожденные социальными условиями японского раннефеодального общества. В X, XI и последующих столетиях значительное развитие получили также синтетические виды искусства — повести в живописи, картины с пояснительным текстом, свитки (эмакимоно), сочетавшие живопись, литературу и каллиграфию.

Разумеется, художественное творчество, образование, грамотность были привилегией господствующего класса, хотя литература, музыка, архитектура, с одной стороны, имели народные истоки, а с другой — использовались для укрепления господства над народом. Резко контрастными были материальная культура и быт феодалов и крестьянства. Вместе с тем у различных классов и социальных групп раннефеодального общества формировались и развивались обычаи, составившие позже некоторые отличительные черты японского этноса, например сезонные любования природой. Степень устойчивости других обычаев определялась их характером: преобладание легких деревянных построек зависело не только от материальных, но и от естественно-географических условий, поэтому лес и до сих пор является важнейшим строительным материалом в Японии.

Сравнительно долгое, вплоть до периода развитого феодализма, существование в Японии дислокального и матрилокального брака объяснялось прежде всего социально-экономическими причинами, длительностью и сложностью перехода от первобытного общества к феодальному, завершение которого привело затем к абсолютному возобладанию патрилокальной формы брака.

Относительно устойчивой оказалась политическая культура правящего класса и его верхушки, не отделявшей управление государством от церемоний и праздников и верившей в вечность своего господства. Забота о собственном материальном благополучии и выгодах была главной целью всех политических мероприятий властей. Даже поощрение земледелия и увеличение посевных площадей, объективно способствовавшие развитию производительных сил, диктовались стремлением увеличить собственные доходы путем пополнения казны. С точки зрения сущности общественно-политического развития никаких значительных различий в правлении императоров, экс-императоров или дома Фудзивара не прослеживается. На последующую политическую историю оказала влияние только попытка монашествующих экс-императоров опереться на самурайство, способствовавшая обострению политической борьбы.

Сама же политическая борьба, как уже отмечалось, усилилась в середине XII в. вследствие завершения формирования вотчинной системы, обострившегося противоречия между новой формой землевладения и политическим строем, рассчитанным на эксплуатацию государственного крестьянства.

Установление военно-феодального режима в конце XII в. разрешило это противоречие, сыграло регулирующую роль в системе феодальных социально-экономических отношений. Не самураи создали феодализм в Японии, как до сих пор считают многие японские буржуазные историки позитивистской ориентации: сами самураи появились вследствие процесса генезиса феодализма и, захватив в сложившихся конкретно-исторических условиях политическую власть, стали господствовать на его следующем, развитом этапе.


Список сокращений

ВИ — Вопросы истории

ВФ — Вопросы философии

ИСССР — История СССР

НАА — Народы Азии и Африки

СМ — Советская музыка

СЭ — Советская этнография

ФН — Философские науки

HJAS — Harvard Journal of Asiatic Studies


Перейти на страницу:

Все книги серии Академия фундаментальных исследований

Япония в раннее Средневековье VII-XII века. Исторические очерки
Япония в раннее Средневековье VII-XII века. Исторические очерки

Настоящая книга содержит очерки, в которых на основе оригинальных источников и исследований японских авторов рассматриваются важнейшие проблемы социально-экономической истории, а также идеология, политика, духовная и материальная культура, обычаи и быт основных классов японского раннефеодального общества. Описывается социальная революция и политический переворот в Японии VII века. Существенное внимание уделено ключевой проблеме истории японского феодализма — становлению вотчинной системы, проанализированы главные этапы ее формирования в VIII–XII вв. Рассматривается становление самурайства в Японии. В заключение выделены типологические черты японского раннефеодального общества как системного образования.Книга рекомендуется историкам, востоковедам, философам, культурологам, студентам исторических и восточных факультетов вузов, а также всем заинтересованным читателям.

Станислав Соломонович Пасков

История

Похожие книги

100 великих кораблей
100 великих кораблей

«В мире есть три прекрасных зрелища: скачущая лошадь, танцующая женщина и корабль, идущий под всеми парусами», – говорил Оноре де Бальзак. «Судно – единственное человеческое творение, которое удостаивается чести получить при рождении имя собственное. Кому присваивается имя собственное в этом мире? Только тому, кто имеет собственную историю жизни, то есть существу с судьбой, имеющему характер, отличающемуся ото всего другого сущего», – заметил моряк-писатель В.В. Конецкий.Неспроста с древнейших времен и до наших дней с постройкой, наименованием и эксплуатацией кораблей и судов связано много суеверий, религиозных обрядов и традиций. Да и само плавание издавна почиталось как искусство…В очередной книге серии рассказывается о самых прославленных кораблях в истории человечества.

Андрей Николаевич Золотарев , Борис Владимирович Соломонов , Никита Анатольевич Кузнецов

Детективы / Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука