Япония. Введение в искусство и культуру

Столицей Японии Эдо был объявлен в 1868 году и в тот же год переименован в Токио. Сейчас это один из самых густонаселенных городов на земле. Впрочем, перенаселенность города была очевидна уже в XVIII веке. Так, в 1720 году в Эдо проживало больше одного миллиона человек, что могло поставить его рядом с такими городами, как Париж и Лондон. Существенное отличие, однако, состояло в том, что в Париже и Лондоне на тот момент не существовало канализации, а в городе Эдо об этом позаботился еще первый сёгун династии Токугава.

Нельзя забывать о том, что, когда Токугава Иэясу принял во владение Эдо, это было небольшое рыбацкое поселение. Город был удобно расположен в заливе, на пересечении водных и наземных путей. Когда Токугава Иэясу впервые вошел в город, а произошло это в 1590 году, история замка Эдо насчитывала уже сто тридцать лет, но замок этот был в руинах. И первый сёгун Токугава распорядился просто отстроить город, достойный звания ставки военного правительства.

Моделью для реорганизации Эдо Токугава Иэясу выбрал город Киото, построенный, в свою очередь, по китайскому образцу. Однако Эдо слишком быстро рос, и в конечном счете возникла необходимость изменить городскую планировку. Власти Эдо начали располагать новые постройки по спирали от замка, и таким образом город мог постепенно захватывать все новые и новые территории.

Уже на первом этапе строительства в Эдо был создан водопровод. Полые бамбуковые трубы закапывали на определенном расстоянии от поверхности земли, а по всему городу было вырыто множество каналов с питьевой водой. Благодаря этому на улицах Эдо отсутствовали неприятный запах и нечистоты, которые в европейских городах выливали прямо на улицу, а с точки зрения экологии жить там было комфортнее, чем в европейских столицах того времени.

При этом город регулярно страдал от разрушительных бедствий. В 1657 году случился печально известный великий пожар годов Мэйрэки — почти весь Эдо сгорел, две третьих городского имущества было уничтожено, сгорели и триста пятьдесят храмов и святынь. В пожаре, который бушевал в течение трех дней, погибло более ста тысяч человек. Большинство из них гибли не в огне — они пытались прыгать в воду, чтобы укрыться от пламени, но ломали себе шеи и ноги. В результате Эдо перестроили, и в строительство были введены многочисленные ограничения.

Так, усадьбы даймё начали располагать в один ряд. Существовали ограничения и по ширине фасадов усадеб в зависимости от годового дохода провинций, то есть при небольшом доходе человек не мог построить усадьбу с большим фасадом.

В целом в обществе эпохи Эдо трудно найти область деятельности, которая избежала бы регламентирования. Доходило до того, что в указах выходили распоряжения, какие цвета в гравюрах использовать в каком количестве; какого цвета носить вещи; какие рисунки на кимоно изображать. По сути, это было полицейское государство, в котором существовало огромное количество ограничений.

Власти Японии штамповали закон за законом, причем иногда они повторялись и дублировали друг друга — видимо, их или забывали, или не очень хорошо исполняли, поэтому возникала необходимость повторить указ.

Япония того времени была уникальной страной, почти полностью закрытой от контактов с внешним миром (подробнее о политике изоляции читайте в рубрике «Япония и Запад»). Войн в стране не было больше двухсот пятидесяти лет, благосостояние городского населения росло, но между сословиями был велик социальный разрыв. В стране, разделенной на сословия си-но-ко-сё (仕農工商 — воины, земледельцы, ремесленники и торговцы) не существовало вертикального лифта, и было очень сложно перепрыгнуть из одного социального класса в другой. Эта система пришла в Японию из Китая и соответствовала конфуцианской этике, но законодательно она была зафиксирована только в XVII веке.

Самым сильным был разрыв между самураями и торговцами, поскольку некоторые самураи часто имели лишь имя и с точки зрения дохода могли даже считаться нищими. При этом в социальной иерархии самурай стоял высоко, а торговец очень низко, несмотря на то что один был беден, а другой — богат. Другими словами, уровень жизни отдельных представителей сословий подчас не соответствовал социальному делению. Это было большим испытанием как для одной стороны, так и для другой. (Торговцы не могли открыто тратить свои деньги.) Пожалуй, единственным исключением был квартал удовольствий Ёсивара — это место стирало классовые различия, и гости квартала могли распоряжаться деньгами, как только пожелают. Самураев такое положение, конечно, угнетало. Им приходилось брать займы, и за период XVII–XIX веков сохранились многочисленные расписки о том, кто кому ссужает деньги и под какие проценты.