Японская молитва

Этого она тоже не помнила. Пересечение этих улиц ассоциировалось у нее с оптовым рынком, магазином «Ассорти» и новеньким офисом «Мобильных Телефонных Сетей». Да, еще с магазином «Архипелаг», где жульничали с системой скидок и куда она зареклась заходить. Но вот чтобы в этот район она отвозила любовницу своего любовника – нет, такого она не помнила.

– А какова была твоя роль в этом плане? Как ты оказалась на трассе и почему тебя не было в машине?

Она вдруг подумала о том, что даже в этом, в совсем уже безнадежном и глупом плане ей тоже досталась главная роль – роль убийцы. Как и в истории с Тахировым, когда она должна была в дачном доме застрелить Милу Белоус. Не слишком ли часто ее используют, пусть даже в таких бредовых фантазиях, как эта… Она все еще не верила в реальность происходящего. Хотя джинсовая сумка, в которой было десять тысяч долларов, жгла руки – она-то уж предельно реальна.

– Моя роль? Все очень просто и гениально. Моя задача – отвлекать «гаишников» и делать все возможное, чтобы в тот момент, когда ты приближаешься к посту ГИБДД, я должна уже быть там.

– Отвлекать? И как, получалось?

– Конечно.

– Ты нарушала правила? Стоп… А где же твоя машина?

– Да вот же она, видишь за «Нивой» синий «Опель»?

– Это твоя собственная машина?

– Ну да, а что здесь такого?

– Нет, ничего…

«Этот „Опель“ ей купил Тахиров на деньги своей жены или как?»

Она ревновала. Отчаянно, болезненно. И все еще никак не могла смириться с мыслью, что она когда-то встречалась с этой Ниной и видела и ее, и этот синий «Опель».

– А как ты отвлекала гаишников?

– Легко… Останавливалась и спрашивала, как доехать до такого-то города, до такой-то деревни, совала им под нос атлас дорог, просила показать, как доехать туда-то и туда-то…

– Разве это не могло их насторожить?

– Да нет, пока везло… Но тебе не кажется, что мы отвлеклись от главного – где труп Вадима? Куда ты его спрятала? Ведь если предположить, что у тебя действительно потеря памяти, значит, ты могла его зарыть в каких-нибудь посадках и забыть… Ты должна вспомнить, куда ты его дела…

– Я не помню никакого трупа. Не помню тебя. Не помню ничего.

Мысль о побеге казалась ей единственно верной. Сбежать от этой сумасшедшей. В Москву. Подальше. И чем скорее, тем лучше.

– Если ты думаешь, что тебе удастся от меня отделаться, – вдруг сказала Нина, словно читая ее мысли, – то забудь. Я не отстану от тебя до тех пор, пока ты не сумеешь меня убедить в том, что мне не грозит опасность. Я не могу отпустить тебя вот так, не увидев хотя бы, где ты закопала труп…

– Закопала?

Лена взглянула на свои ладони.

– Что-то не похоже, чтобы я держала в руках лопату, тебе не кажется? Ведь чтобы зарыть тело, надо несколько часов упорно копать землю…

– Значит, ты просто вытащила его из багажника и отволокла куда-нибудь в кусты, – с уверенностью сказала Нина. – Ну не мог же Тахиров сам вылезти оттуда и пешком отправиться домой?

– Ты можешь еще шутить? – усмехнулась Лена.

– Я не шучу, просто стараюсь рассуждать здраво. Посуди сама – никто посторонний не мог открыть багажник твоей машины и вытащить труп. Зачем?

– А я и не сказала, что кто-то украл у меня труп…

– Ну вот, слава богу, мне кажется, в твоей голове происходит просветление: у меня труп… Ты что-нибудь вспоминаешь? Что ты так на меня смотришь? Думаешь, меня надолго хватит, думаешь, я смогу и дальше вот так терпеливо слушать о твоем беспамятстве? Я в первую голову, между прочим, заинтересована в том, чтобы тело поскорее исчезло с лица земли. Мне надо возвращаться в город, у меня дела, я менеджер в крупной компании, взяла вот пару дней за свой счет, чтобы проводить тебя на юг, а ты смотришь на меня, как на своего врага!

Нина раскраснелась, на лбу ее, обрамленном блестящими светлыми волосами, проступили капли пота. Да, она была взволнована, причем сильно и явно теряла терпение.

– Извини, но не могу тебе ничем помочь. Может, и действительно все обстоит именно так, как ты говоришь, но я ничего не помню…

– А то, что тебе доставляли пакеты с деньгами, тоже, скажешь, не помнишь?

– Нет…

– Какая же ты свинья… – в голосе Нины сквозили слезы. Казалось, она находилась в не меньшем отчаянии, чем Лена. – Скажешь, тебе никто не приносил пакеты, две штуки, с пятью тысячами долларов в каждом? Ты что издеваешься надо мной?

Понятное дело, что насчет денег Лена солгала – слишком уж тяжело было бы расставаться с ними сейчас, когда на горизонте показалась Москва со всеми ее перспективными женихами… Хотя, если верить легенде, эти деньги принадлежат ей, поскольку это она собственноручно убила Тахирова и взялась доставить его труп на юг.

– А почему эти деньги оставались у тебя, а не у меня? И зачем тебе понадобилось присылать мне их через каких-то людей в мотели?

Это был хороший вопрос, и ей было интересно, как Нина будет выкручиваться. Но ответ был безукоризненно логичным: