Японская олигархия в Русско-японской войне

Заместитель главы генерального штаба армии виконт генерал Кодама Гэнтаро[6] родился в 1852 году в самурайской семье клана Токуяма. После участия в кампаниях против Токугавы он пошел во вновь созданную армию Мэйдзи и несколько лет занимался подавлением восстаний, таких, как, например, восстания в Саге и Сацуме. В мае 1885 года был назначен главой первого комитета генерального штаба армии, затем, в октябре 1887 года, стал президентом Военного колледжа армии. В июне 1891 года отправился в Европу с целью ознакомления с системой военного образования. По возвращении домой в августе 1892 года был назначен заместителем министра армии и главой комитета по военным делам. Во время Китайско-японской войны Кодама был офицером штаба армии.

В августе 1895 года ему был присвоен титул барона, и в последующие годы его повысили до ранга генерал-лейтенанта. В феврале 1898 года Кодама стал генерал-губернатором Тайваня и скоро получил в титул виконта. В декабре 1900 года Кодама был назначен военным министром в четвертом кабинете Ито и остался на этом посту, когда формировался первый кабинет Кацуры. Позже он занимал посты министра образования и министра внутренних дел.

В октябре 1903 года, когда тучи войны собирались над Маньчжурией, Кодама, несмотря на очевидное понижение в чине, занял пост заместителя начальника генерального штаба армии, освободившийся по причине внезапной смерти предшественника. В июне 1904 года его повысили до звания генерала армии. Кодама играл важную роль в ориентировании японской политики на войну с Россией. Он оставил пост заместителя начальника штаба в июне 1904-го, чтобы стать начальником штаба маньчжурских войск под командованием Оямы Ивао. Как мы увидим позже, он способствовал координации гражданских и военных политических лидеров в вопросе окончания войны[7].

Заместитель начальника генерального штаба флота вице-адмирал Идзуин Горо родился в 1852 году в семье самурая клана Сацума. После участия в различных битвах кампании против Токугавы он поступил в 1871 году в Военно-морскую академию, а в 1883 году окончил Британскую военно-морскую академию. Во время Китайско-японской войны Идзуин Горо был офицером штаба военно-морского флота, после войны получил звание контр-адмирала и был назначен заместителем главы генерального штаба военно-морского флота. В течение нескольких лет он занимал должность командующего японским постоянным флотом до повторного назначения в 1902 году на пост заместителя главы штаба, который занимал до ноября 1906 года. Как мы увидим позже, во время предвоенных переговоров с Россией он присутствовал на некоторых советах гэнро и императорских советах, на которых было принято решение о войне.

Существовали еще два государственных органа, чьим долгом, по крайней мере теоретически, было давать советы императору по важным военным делам: Гэнсюйфу (Совет фельдмаршалов и адмиралов флота) и Гундзи Сангиин (Высший военный совет). Однако во время Русско-японской войны они практически не имели никакого влияния.

Когда разразилась Русско-японская война, был создан Дайхоней (императорский штаб), как и во время Китайско-японской войны. Однако этот императорский штаб, в отличие от своего предшественника, не служил для принятия серьезных решений. Скорее он стал местом, где штабные офицеры обоих видов войск формально отчитывались перед императором строго по вопросам, касающимся военных операций. Совет гэнро, обычно сопровождаемый императорским советом, собирался в течение всей войны как высший орган по формированию решений по военным вопросам и вопросам внешней политики[8].

ТАЙНЫЙ СОВЕТ

Конституция Мэйдзи не предусматривала процедуры ратификации договоров. Однако, согласно статье 56 Конституции, которая в общих чертах определяет обязанности Тайного совета, и согласно императорскому указу об организации совета, международные договоры, до подписания их императором, обычно представлялись на рассмотрение Тайного совета[9].

Тайные советники назначались императором пожизненно по рекомендации премьер-министра. Они не были ответственны перед парламентом. Министрам государства, по долгу службы, было предписано заседать в Тайном совете, и они имели право голоса на пленарных заседаниях, которые требовали присутствия более чем десяти советников и, как правило, проводились в присутствии императора. Рекомендации Тайного совета принимались большинством голосов[10].

В случае возникновения серьезных разногласий между Тайным советом и кабинетом министров Тайный совет имел право на вмешательство в дела кабинета по ведению внешней политики. Некоторые наглядные примеры этого происходили в 1920-х и 1930-х годах.