Японская олигархия в Русско-японской войне

Из всех, кто присутствовал на церемонии отъезда, меньше всех радовался, наверное, сам Комура. Говорят, что он произнес с улыбкой, повернувшись к Кацуре: «Реакция народа будет совершенно другой, когда я вернусь». Ямаза Эндзиро, член делегации, добавил: «Нам повезет, если к нашему возвращению крики «банзай!» сменятся криками «бакаяро!» («дураки!»). Кацура молчал[64]. Прекрасно понимая, что результат мирных переговоров разочарует народ, политики, скрывшие от народа правду о войне и мирных переговорах, осознавали, что после Портсмутской конференции им придется расплачиваться за это. Их мысли хорошо выражают слова премьер-министра Кацуры:

«Как гласит старая поговорка, «легко начать, тяжело закончить». «Сто битв и сто побед» воистину сделали людей чванливыми. Японцы, в начале войны переживавшие за судьбу страны, теперь, после наших побед, раздуваются от гордости и видят в сильной армии России не более чем бумажного медведя. Мы слышим, как они кричат, что наши непобедимые войска без труда дойдут и до Москвы, не то что до Байкала. Они вопят: «Как может долгая война принести вред непобедимой Японии?» Мы уже победили в тех местах, которые хотели занять в начале войны. Если мы углубимся во вражескую территорию, мы должны будем помнить об ограниченности наших военных мощностей. Дальнейшее расширение линии фронта потребует значительной подготовки, а сейчас чрезвычайно трудно пойти на необходимые для этого расходы. В данных обстоятельствах те, на ком лежит ответственность за судьбу страны, должны добиться мира в разумные сроки, обсудив все тщательнейшим образом. И не должны дать народу знать об этих обсуждениях. Когда наступит великое столкновение между народом и лидерами, власть, в первую очередь в моем лице, должна быть готова принять на себя всю полноту ответственности».

Глава 6. ПОРТСМУТСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ

НИ ПОБЕДИТЕЛЬ НИ ПОБЕЖДЕННЫЙ

Мирная конференция в Портсмуте открылась подготовительной встречей 9 августа 1905 года. В целом состоялось двенадцать заседаний, каждое из которых дополнялось несколькими личными совещаниями Комуры и Витте.

Витте участвовал в конференции с позицией «нет победителей, а значит, нет проигравших». Он согласился с восемью из двенадцати пунктов требований Японии, но решительно отказался от таких позорных для России требований, как передача Сахалина, возмещение военных затрат Японии, передача Японии русских военных кораблей, находящихся в нейтральных портах, и ограничение российского военно-морского флота на Дальнем Востоке. Царь был непреклонен и твердо придерживался своих указаний Витте: «Россия не заплатит ни копейки и не уступит ни дюйма своей территории». Ни последующие уступки Японии, ни серьезные доводы Рузвельта не смогли заставить царя поменять решение. С другой стороны, Комура настаивал на денежной компенсации и территориальных уступках, несмотря на то что эти пункты относились к «относительно важным», не являясь совершенно необходимыми для достижения мирного договора.

В конце концов 26 августа Комура понял, что мирные переговоры «подошли к мертвой точке», и доложил своему правительству о твердом решении закрыть переговоры на следующей сессии. Он отдал секретный приказ своим людям приготовиться к тому, чтобы покинуть Портсмут сразу же после получения распоряжений из Токио. Затем Комура выдал чек на 20 000 долларов для пожертвования в благотворительный фонд города Портсмут в знак благодарности за гостеприимное отношение жителей города к японской делегации.

Отчет Комуры гласил: