Японская война 1904. Книга вторая

Большинство столичных гостей останавливались в Харбине, подальше от войны, самые рисковые ехали до Мукдена, делая фотокарточки на фоне древней столицы Маньчжурии, но Анне и этого было мало. Война шла южнее, именно там были настоящие боевые генералы, которые могли бы ей помочь, и поэтому девушка отправилась в Ляоян. Здесь запах пороха уже витал в воздухе, здесь можно было встретить солдат не в идеально ровных мундирах, здесь гуляли по улицам офицеры, в чьих глазах плескалась смерть.

Романтичные мысли по ночам превращались в пугающие сны, но Анна каждое утро брала себя в руки и шла работать. Она поговорила не то, что с генералами, но даже с полковниками и капитанами, сражавшимися при Ялу. Она нашла ветеранов Китайской кампании. Она часами слушала рассуждения штабистов, которые читали доклады со всего театра боевых действий и с их учетом готовили и дорабатывали линии укреплений. Все это девушка переписывала по вечерам в специальный блокнот, выделяя самое главное, что можно было бы показать отцу, что можно было бы превратить в новые позиции, которые смогли бы без особых переделок начать выпускать заводы группы.

А потом она увидела возвращение солдат после настоящих сражений. Полк шел, понурив головы, прорехи в неровном строю прямо говорили о потерях, а иногда оборачивающиеся к пустому месту солдаты не сразу вспоминали, что их друзей больше нет рядом. И хоть полковник Буссов старался казаться молодцом, в этот день Анна узнала, как выглядит поражение. И тем удивительнее были части 2-го Сибирского, показавшиеся у Ляояна через сутки.

Тоже грязные, тоже потрепанные, но они словно светились изнутри. А когда передовой отряд начал бросать японские знамена перед генералом Куропаткиным, Анна поняла, что у нее по всему телу бегут мурашки. Наведя справки у пытающихся ухаживать за ней адъютантов, девушка выяснила, что это корпус небезызвестного полковника Макарова. Того, кто дал японцам пощечину при Ялу, кто врезал им при Цзиньчжоу и кто уже зубами вцепился при Вафангоу. На следующий день ей рассказали, что Куропаткин пригласил полковника на ближайший прием, так что девушка тоже туда засобиралась.

Она обязательно поговорит с Макаровым. Такой офицер точно должен понимать, что можно сделать лучше, а уж она позаботится о том, чтобы его слова воплотились в жизнь. За деньги, но ради жизни. Достойная цель… Анна еще раз покрутилась перед зеркалом, проверяя, как сидит на ней новой платье.

* * *

Пятерка молодых, только-только приближающихся к тридцати годам офицеров крутили головами, пытаясь разобраться, кто что собой представляет в Маньчжурской армии.

— Если бы меньше учились и по второму разряду закончили, то вернулись бы в свои части, — печально вздохнул Ганс Брюммер, который чем дальше оказывался от родной Финляндии, тем больше начинал по ней скучать.

— Гордиться нужно, что все на отлично сдали, — не согласился Арсений Лосьев. — Все же за это каждый из нас получил внеочередной чин, а с новым назначением на войне так и еще не один возьмем.

Остальные трое новеньких штабистов — Петр Бурков, Алексей Борецкий и молодой граф Павел Кутайсов — предпочли промолчать, как обычно и поступали во время споров этой парочки. Впрочем, последний все-таки не удержался.

— Отец говорил, что барон Бильдерлинг — старый друг нашей семьи, так что, скорее всего, нас пригласят именно в его штаб.

Мимо прошла незнакомая девушка в дерзком бежевом платье — молодые офицеры на мгновение отвлеклись на повисший в воздухе аромат духов, а когда пришли в себя, неожиданно обнаружили перед собой незнакомого казака с погонами хорунжего и торчащими в стороны встопорщенными усами.

— Выпьем? За победу? — неожиданно без всякого почтения предложил казак, выхватывая словно из воздуха бутылку шампанского.

Скучающий по дому Ганс чуть было не вспылил, но Арсений его придержал. Он увидел знак полка на форме казака, а репутация у 22-го Сибирского стрелкового была такова, что грех с ними не выпить.

— С радостью составим вам компанию, — Лосьев подхватил бокалы с ближайшего стола и в этот же самый момент поймал на себе взгляд. Тяжелый, неприятный… Увы, в толпе, закрутившейся в первом танце вечера, было совершенно не понятно, кому он принадлежит.

Глава 12

Всего через несколько минут будущие офицеры и бравый казачий хорунжий сошлись на том, что их объединяло. На войне.

— А правда, что японцы на вас поезд направили? — спросил Лосьев, который начинал военным топографом и всегда любил дополнять движение войск точным пониманием обстановки на местности.

— Ага, — кивнул хорунжий. — Я был ранен, пропустил бой у Вафангоу. Но товарищи рассказывали — в тот момент, казалось, все пропало.

— А почему просто пушками поезд не разнесли? — немного пьяно спросил Брюммер. Как бывший и будущий артиллерист он был уверен, что все проблемы, ну или хотя бы большинство, можно решить хорошим огневым валом.