Японские мифы. От кицунэ и ёкаев до «Звонка» и «Наруто»

Подобно Авалокитешваре (Каннон), Кшитигарбха может быть как мужчиной, так и женщиной. В его случае это связано с двумя важными прошлыми жизнями. В одной он был девушкой из высшей касты в Древней Индии, в другой — буддийским монахом из Индостана. Но когда поклонение Кшитигарбхе распространилось в Восточную Азию, там этого бодхисаттву в основном представляли в образе мужчины, из-за чего его стали чаще ассоциировать с монахами[84].

Авалокитешвара / Каннон, бодхисаттва сострадания

• Воплощает сострадание ко всем живым существам, стремится помочь им избежать цикла перерождений

• Изначально в Индии это мужской бодхисаттва (Авалокитешвара), который позже в Китае слился с даосской богиней Гуаньинь, образовав гибридную гендерную форму, известную в Японии под именем Каннон

• Изображается и как мужчина, и как женщина, имеет множество обличий: Тысячерукая, Одиннадцатиголовая и Плетущая грезы

В Японии Дзидзо считается не только учителем, но и опекуном. Он защищает маленьких детей, беременных женщин и путешественников. Статуи Дзидзо часто установлены на перекрестках или вдоль дорог поодиночке или длинными рядами, а порой разбросаны по склонам гор. Их предназначение — защитить путешественников.

В некоторых народных сказках, сохранившихся в «Кондзяку моногатарисю» и других сборниках эпохи Хэйан и Средневековья, Дзидзо спасает детей и беременных женщин. Начиная с эпохи Муромати Дзидзо стали связывать с рекой Сандзу  — границей между мирами живых и мертвых, по которой умершие следуют на суд перед перерождением. Когда дети умирают, Дзидзо находит и охраняет их души, позволяет им оказаться в мирном забвении либо способствует их быстрому перерождению, в зависимости от сказки. Даже сегодня люди складывают на кладбищах небольшие горки камней, которые олицетворяют слишком рано ушедших детей. Таким образом указывают места, где нужно молиться Дзидзо о спасении малышей.

Майтрея (Мироку), Будда Будущего, здесь изображен как бодхисаттва, поскольку еще не рожден в этом мире

Есть один важный бодхисаттва, который, в зависимости от формы поклонения, может становиться буддой, — это Майтрея, по-японски Мироку Будда Будущего. Он следующий будда, который родится в этом мире, фигура, сопоставимая с мессией. Однако, поскольку в более широком буддийском космосе время является иллюзией, Майтрея также существует здесь и сейчас, до него можно достучаться и ему можно помолиться. Майтрея останется бодхисаттвой вплоть до своего фактического рождения в этом мире, события, которое произойдет в определенный момент в отдаленном будущем, и тогда он станет буддой. Мироку часто изображают в виде бодхисаттвы и поклоняются ему в таком образе. Однако его также почитают и как будду, которым ему только предстоит стать, и в этой форме его изображения напоминают образы Амиды (Амитабхи) или Сяку (Шакьямуни)[85].

Майтрея — задумчивый бодхисаттва, постоянно занятый мыслями о будущем, которое он спасет. В таком образе его обычно изображают в позе лотоса, одна нога поднята вверх, вторая свисает вниз, взгляд полон размышлений. У него есть собственная Чистая Земля — Небеса Тушита (яп. Тосоцутэн расположенная на крайнем севере мультивселенной. Здесь он собирает души, чтобы направить их к просветлению.

В период Нара и раннюю эпоху Хэйан Майтрея был центром важного культа, вероятно привезенного с Корейского полуострова. Поклонение ему возродилось во времена великих потрясений, когда люди жаждали появления мессии. Культы Майтреи существовали в разные века, расцветая и заканчивая свое существование во времена войн и эпидемий[86]. Сегодня ему поклоняются не так широко, как бодхисаттвам Каннон и Дзидзо или буддам Сяка и Амида, но до сих пор он остается важной фигурой в японском буддизме.

Самантабхадра (яп. Фугэн и Манджушри (яп. Мондзю  — пара бодхисаттв, сопровождающих исторического будду Шакьямуни. Фугэн олицетворяет действия, а Мондзю — мудрость. И то и другое необходимо: действие без мудрости приводит к поспешности и глупости, тогда как мудрость без воли к действию бесполезна и никчемна. Эти два бодхисаттвы стоят по бокам фигуры исторического будды, чтобы продемонстрировать, что он обладает обоими качествами. Но у них также есть собственные силы и отличительные черты. Фугэн ездит на слоне и наделяет силой для достижения высоких целей. Мондзю ездит верхом на синем льве и иногда держит в руках пылающий меч и цветок лотоса. Он приносит мудрость, позволяющую отличить истину от лжи, и помогает пробиться через заблуждения, предлагая красоту просветления.