Японские призраки. Юрей и другие

Единственной подсказкой здесь оказался узор на кимоно, который запомнила О-Самэ, но этого оказалось недостаточно. Нельзя было даже сказать, живёт ли таинственный самурай в Эдо или просто оказался здесь проездом по какому-то делу. В последнем случае круг поиска расширялся до размеров страны. Впрочем, судьба дала не так уж много времени на проведение расследования. За несколько дней до своего семнадцатого дня рождения О-Самэ умерла. В последние дни перед смертью она читала мантру школы Нитирэн: наму мёхо рэнгэ кё. История любви закончилась, но история памятного фурисодэ только начиналась.

После похорон безутешные родители пожертвовали богатую одежду в буддистский храм. Вскоре фурисодэ было продано какой-то семье. Сама практика продажи даров храмом выглядит несколько странной, но перед нами тот самый монастырь, куда не ходят со своим уставом. Деньги нужны всем и всегда, так что превращение яркого фурисодэ в звонкую монету не такое уж и удивительное событие. Девушка, которой досталось покупка, была ровесницей несчастной О-Самэ. Фурисодэ было продано значительно ниже своей настоящей цены, и семья, совершившая покупку, имела все основания быть довольной. Не за горами было семнадцатилетие новой владелицы, и такой подарок был вполне уместен. Но до дня рождения хозяйка фурисодэ не дожила. Неожиданный и скоротечный недуг отправил её той же тропой, по которой не так давно ушла О-Самэ. Убитые горем родители вернулись в храм и сделали скромное пожертвование на нужды обители. Настоятель пожал плечами, криво ухмыльнулся и с поклоном принял знакомое фурисодэ. «Даже не запылилось!» — подумал он, сворачивая навязанный подарок. Вскоре фурисодэ вновь было продано, и результат приобретения оказался точно таким же. Новая хозяйка не дожила до своего семнадцатилетия, а фурисодэ вернулось в храм. Настоятель перестал ухмыляться и глядел на жуткую одежду с недобрым подозрением. Однако история сообщает нам, что ещё дважды японский аналог «красной свитки» продавался доверчивым покупателям и дважды возвращался в храм. Все владелицы, по странному совпадению оказавшиеся девушками в возрасте около семнадцати, скончались от неизвестного и скоротечного недуга. Перед смертью все они бредили о каком-то неизвестном самурае.

Рис. Проклятое фурисодэ в храме Хонмёдзи. Художник Цукиока Ёситоси.

После четвёртого возвращения проклятой одежды настоятель смекнул, что дело нечисто. Довольно странная недогадливость дорого обошлась предыдущим покупателям. Говорят, вернувший фурисодэ отец последней жертвы, вручая служке свёрток, мрачно произнёс что-то вроде: «Ещё раз попробуете продать — руки, ноги по рисовым каналам искать будете…» Но это все лишь не подтверждённое предположение.

Решив, что на фурисодэ лежит проклятие, монахи решили избавиться от страшного подарка самым надёжным способом — с помощью огня. Сказано — сделано. Второго марта 1657 года фурисодэ вынесли во двор храма Нитирэн в квартале Хонго и бросили в огонь. Одежда вспыхнула и исчезла в языках пламени. Ответного удара долго ждать не пришлось. Таинственным образом пламя взметнулось с небывалой силой. Всем было очевидно, что одно шёлковое фурисодэ не может произвести столько огня, но неопровержимый огненный факт мгновенно перебросился на храмовые постройки, и те запылали, как спички. На мгновение языки пламени сложились в мантру наму мёхо рэнгэ кё, а затем перекинулись на соседние дома. Как назло, ветер, дувший с моря, стремительно разносил искры. Монахи, поначалу попытавшиеся тушить храм, поняли, что дело проиграно, и бросились бежать. Не прошло и часа, как пожар, позже получивший звучное имя Пожар годов Мэйрэки, уже пожирал Эдо, оставляя за собой дымящиеся головешки.

Много позже, когда история несчастной О-Самэ стала достоянием гласности, нашлись знатоки, которые безошибочно определили, что прекрасный самурай был на самом деле не человеком, а змеем-оборотнем из озера Шинобадзу. Откуда просочилась информация — совершенно непонятно, разве что сам оборотень похвалялся перед доверчивыми слушателями.

Существует версия этой истории, где злополучными владелицами фурисодэ становятся родные сёстры. Бережливые родители вручили обновку сначала старшей дочурке, затем — средней, ну и наконец — младшей. Средняя сестра была убита молнией, а младшую искусала бешеная кицуне. Все жертвы не дотянули четырёх дней до своего семнадцатилетия. Эту историю вполне можно было бы назвать «Три сестры». Финал здесь оказался идентичным вышеописанному. Пожар со двора храма быстро перекинулся на городские постройки и охватил город.