Японский городовой

Николаю же было некуда податься. Японцы всадили в кормовую часть фрегата не менее десятка 4,7-дюймовых снарядов, будто специально целясь туда, и она выгорела дотла — роскошная деревянная отделка помещений дала обильную пищу огню. Часть прислуги погибла, адмиральские и капитанские апартаменты пришли в полную негодность, и сейчас уцелевшие свитские и прислуга хлопотали, чтобы обеспечить цесаревичу хотя бы относительный комфорт в одной из уцелевших офицерских кают. Сам же он, чувствуя накатившую после всех событий и волнений усталость, отдыхал и пытался расслабиться коньяком и беседой. К сожалению, Цывинский был более учёным и офицером, чем придворным, и упорно сворачивал на близкие ему темы:

- То есть, Ваше Высочество, вы исходили из сходства стрельбы из корабельного орудия, и из винтовки стоя?

- Да, Генрих Фаддеевич… Во втором случае дышит стрелок, а в первом — океан, но сходство несомненно, вы не находите?

- Да, Ваше Высочество, несомненно…

- Ах, оставьте эти титулования, сделайте милость… Так вот, я счёл, что не могу по выстрелам одной пушки с уверенностью судить о точности прицела, и принуждён был использовать для пристрелки все доступные орудия.

- И тогда вы начали попадать?

- Ничуть не бывало. Тогда я убедился, что даже наводчики на фрегате совершенно не подготовлены к бою, и попросту не знают цифр, чтобы правильно навести орудия. Канониры были не в состоянии дёрнуть запальный шнур по команде. Попадание было случайным, но по рассеиванию залпов я сумел примерно понять, в какой момент следует подавать команду, чтобы задержка от неё до выстрела была надлежащей, и поправить прицел. Надо сказать, что задержка такова, что почти исключает верные попадания на дистанции от полумили…

- Именно так. Потому Фёдор Васильевич и повёл отряд на сближение со всей решительностью, чтобы покончить с японцами быстро с верной дистанции, а не растягивать перестрелку на полдня, - Цывинский увлёкся разговором настолько, что даже перебил цесаревича, сам того не заметив.

- … и мне будет весьма любопытно испробовать стрельбу из армстронговских скорострелок, чтобы понять, насколько в их конструкции эта задержка сокращена, - Николай решил просто проигнорировать этот факт: - Если же я решил бы продолжить пристреливаться из одной пушки, то, боюсь, занимался бы этим до морковкиного заговенья. Правда по некотором опыте мне представляется, что пять орудий в пристрелочном залпе может быть чрезмерно много, и довольно было трёх. Если бы дистанция была больше, и накрытия не удалось получить сразу, то я мог бы, давая полузалпы из трёх и двух орудий попеременно, найти дистанцию довольно скоро.

Цывинский замер, только что не открыв рот. Вопрос пристрелки на дистанциях свыше пятнадцати кабельтов1 стоял очень остро, и удовлетворительного его решения найти никому не удавалось. То, что высказал Николай, могло решить проблему радикально. Цесаревич же продолжал, увлёкшись и прерываясь лишь за тем, чтобы сделать мелкий глоток коньяку:

- Но всё это может иметь эффект лишь при обученном экипаже. На «Мономахе» вам и Фёдору Васильевичу удалось, как я вижу, решить эту задачу, и его огонь действенен на диво. Мне же пришлось заменить часть обслуги и использовать, помимо себя в роли наводчика, ещё трёх офицеров, чтобы добиться действенной стрельбы.

- То есть требовалось практически по офицеру на орудие, чтобы добиться попаданий?

- Вы знаете, Генрих Фаддеевич… - цесаревич задумался на минуту: - ...Нет, вовсе не так. Если бы я просто поставил к каждому орудию по офицеру, толку было бы лишь чуть более, чем когда комендоры палили сами по себе. А вот когда Владимир Анатольевич наблюдал в подзорную трубу за падением снарядов, я подбирал поправку, Виктор подавал команду, а Евгений давал пинка… то есть надзирал за её исполнением… то дело сразу пошло на лад. То есть вопрос обучения команды с одной стороны, и надлежащей организации всего процесса стрельбы и управления ею, с другой, являются основными для её действенности. Никакое новейшее железо этого не заменит, что мы собственно и видим на примере «Чиоды». Им было выпущено до тысячи снарядов, а я развалил его борт в три залпа, дюжиной попаданий… и ещё пара залпов моих и ваших пустила бы его на дно несомненно.

- То есть…

- То есть, Генррих Фаддееевич, - успевший поднабраться Николай рубанул свободной рукой воздух: - Если Мы хотим иметь действенный флот, а не флот образцов или великокняжеский яхт-клуб, то Нам понадобится всё и сразу.

Цывинский в ужасе прикусил язык. Слова про яхт-клуб доводилось не раз произносить и ему самому, и если цесаревич слышал об этом и решит развить эту тему, опалы не избежать. Николай тем временем основательно приложился к бокалу и продолжил: