Японский солдат

- Сколько угодно! - ответил Исида таким тоном, будто гордился своим поступком, - О больных говорить не будем, но и большая часть из тех, кто еще держался на ногах, тоже сдалась в плен добровольно. Только поначалу никто в этом не признается. Все, словно сговорившись, твердят одно и то же: «Блуждал по джунглям, пока не угодил в лапы противника… Открыл глаза, а надо мной австралийские солдаты с автоматами…» И я сначала такую же околесицу нес. Однако, если человек не хочет попасть в плен, с ним этого и не случится. А если он попал в руки противника, значит, болтался где-нибудь поблизости, привлеченный запахом еды. Но после того как побудут в лагере с месяц, все начинают говорить правду. Смелые люди вроде Кубо-сан сразу признались: «Да, я сдался».

- Выходит, Кубо сдался добровольно? - перебил его Такано.

Исида озадаченно посмотрел на Такано.

- А вы что, не знаете? Он же с самого начала был против войны. И теперь все думает, как перестроить Японию после капитуляции. Япония-то, того и гляди, сложит оружие.

Такано молчал. Как пустая ракушка с крепко зажатыми створками. И до тех пор пока не ушли Исида и остальные, он сидел на раскладушке, не поднимая головы.

* * *

Поверить в то, что говорил Исида, было трудно. Как же так? Кубо добровольно сдался в плен и теперь, словно в награду за это, стал главарем в лагере; а большинство «красных фуфаек», похоже, просто-напросто дезертиры!

Такано знал о Кубо очень немногое. Он прибыл к ним в Шанхае, как раз перед тем, как дивизию отправили на острова. Служил во взводе Есимуры. Такано слышал, что Кубо учился в Киотоском университете, но ушел из него и поступил работать корреспондентом в газету. Ему было далеко за тридцать, кажется, он был женат и имел детей. Когда, они оказались в одной роте, Такано с жалостью смотрел, как солдаты, которые служили давно, хотя и были значительно моложе Кубо, измывались над ним. Иногда он вступался за Кубо. Когда из штаба дивизии пришло указание выделить кого-нибудь для службы при штабе, Такано, переговорив с командиром роты, рекомендовал Кубо. Он сделал это еще и потому, что Кубо, не отличавшийся крепким здоровьем, подхватил малярию и, естественно, совсем не мог работать на расчистке джунглей или на строительстве укреплений и дорог.

Таким образом, примерно через три месяца после высадки на остров Кубо был переведен в штаб дивизии и стал служить в отделе пропаганды. Такано однажды встретил его там, когда был в командировке. Это произошло как раз после боев за Торокина, когда положение с продовольствием в полку стало очень тяжелым. Кубо угостил Такано тушеной свининой, которую он достал у местных жителей. С тех пор вплоть до возвращения Кубо в часть Такано ничего о нем не слышал. Затем штаб дивизии, несмотря на возражения полковника Яманэ, бросил полк в бой, вернув всех, кто был прикомандирован к штабу, обратно в часть.

Когда они проиграли сражение на реке Преак и отступили в джунгли, Кубо пропал без вести. Такано записал в дневнике, что Кубо погиб, - он и в самом деле не сомневался в этом.

- И вы ничего не знали? - спросил Такано у Есимуры, когда они во время послеобеденного отдыха наконец остались одни в палатке.

Все давно лежали, а Есимура все еще сидел на постели, поглядывая по сторонам. У него пучило живот, наверно переел за обедом, и поэтому он не ложился. Он помолчал, не отвечая на вопрос Такано, потом нерешительно произнес:

- По правде говоря… я скрыл от вас, господин фельдфебель. Я знал. Он предлагал мне вместе с ним сдаться в плен. Я, конечно, отказался…

«Почему же ты молчал?» - чуть было не вырвалось у Такано, но он ничего не сказал, только поднял голову и взглянул на Есимуру. Он понимал, что у него нет больше права осуждать ни Кубо, ни Есимуру - ведь он сам такой же пленный, как и они.

- А Кубо не говорил тебе, почему решил сдаться в плен? - только и спросил Такано.

- Говорил, что не хочет подыхать с голоду на этом острове. Он и других уговаривал бежать, но никто не согласился. И тогда Кубо заявил, что пойдет один.

- Ага, значит, он смылся в то утро, когда был сильный ливень, - сказал Тадзаки. (Он и здесь назвался Ямадой.) - Помню, в тот день большой шум был, все спрашивали, куда девался тот тип, что валялся с трофической язвой. Значит, ты еще тогда все знал?

Есимура часто потом вспоминал, как Кубо вышел будто бы по нужде и бесследно исчез в джунглях. Перед тем как выйти из хижины, он взглянул на Есимуру, как бы предупреждая: «Ну, я пошел». Есимура удивился тогда, откуда в этом хилом, изможденном человеке такая сила духа.

Кубо не раз говорил: если переправиться через реку Преак, окажешься в тылу противника - там не так опасно, как на переднем крае. Есимура проводил Кубо взглядом, мысленно пожелав ему благополучно добраться до австралийцев, хотя у него не было никакой уверенности в том, что Кубо это удастся.