Японский тиран. Новый взгляд на японского полководца Ода Нобунага

Кано Эйтоку разработал для стен Адзути практически новаторский стиль живописи. Другими словами, он создал в Японии то, что историки культуры назовут впоследствии «языком славы»[299]. Средства самовыражения, присущие Эйтоку, были приспособлены под вкусы и цели Нобунага. Все этажи, находившиеся выше уровня земли, за исключением пятого, были изысканно расписаны. Только несколько картин были выполнены тушью; создавалось впечатление, что «от пола до потолка, все в этих палатах, где бы ни находились картины, выполнено из золота». Стиль, разработанный Эйтоку в Адзути, получил название кинпэки, когда цветные картины рисовались на золотом фоне. Это, по выражению Джорджа Элисона, стало «более зрелым способом выражения по сравнению с традиционной живописью тушью»[300]. Стиль Кано Эйтоку производил глубокое впечатление на всех тех, кому оказывалась честь увидеть его. Кинпэки оказался безусловным творческим успехом, и Эйтоку после окончания работ в Адзути прославился на всю страну. После гибели Нобунага в Хоннодзи он без проблем перешел под покровительство Тоётоми Хидэёси.

На втором, третьем и четвертом этажах находились изображения животных, растений, а также известных персонажей китайской культуры. Все это изобилие красок, цветов и форм венчали богатые росписи в буддистском стиле на шестом этаже. Однако «самым значительным художественным проектом в замке Адзути» считался седьмой этаж. Сам этаж имел площадь шесть ярдов, и внутри, как и снаружи, весь был золотым. На колоннах вдоль всех четырех сторон помещения красовались драконы, излюбленный китайский мотив, а на потолке были нарисованы божественные существа. Со стен смотрели знаменитые китайские императоры, ученики Конфуция и другие мудрецы, которые прославились преданностью идеалам должного управления народом. Каролин Уилрайт заключает, что общей темой всех этих картин было «должное управление, санкционированное мандатом Неба»[301].

Замок Адзути, очевидно, должен был явить всей стране величественный облик своего хозяина. Нобунага в своем стремлении сделать Адзути центром всеобщего внимания проявлял чудеса изобретательности. Не ограничиваясь ролью покровителя изящных искусств, Нобунага хотел показать себя тонким ценителем чайной церемонии и большим знатоком дорогой чайной утвари. В то время чайная церемония являлась одним из наиболее распространенных способов приятного времяпрепровождения для сильных мира сего. Среди известнейших знатоков чайной церемонии было немало влиятельных торговцев из Сакай, для которых ритуал оказался весьма удобным и подходящим способом устанавливать контакты с крупнейшими даймё и заодно обсуждать торговые дела. Сложилась даже своего рода «чайная политика», в которой Нобунага принимал активное участие, если не задавал тон. Сразу же после вступления в столицу в 1568 году он получил от Мацунага Хисахидэ чайный прибор под названием «Цукомогами» как символ подчинения и будущего союза. Этот дар, по всей видимости, пришелся Нобунага по душе, так как вскоре он стал страстным коллекционером чайной утвари, при этом он даже не чурался силой заставлять бывших владельцев продавать ему ее[302].

Еще до Адзути Нобунага неоднократно устраивал чайные церемонии в храмах Киото, например в Мёкакудзи и Сёкокудзи. После 1578 года уже новый замок стал главным местом проведения этих ритуалов[303], что, безусловно, следует рассматривать как еще один способ закрепить за Адзути славу центра культуры. Именно здесь Нобунага официально передал своему сыну Нобутада одиннадцать чайных аксессуаров (мэйбуцу)[304]. Через три дня, в первый день шестого года правления под девизом Тэнсё, князья из как минимум одиннадцати провинций прибыли в Адзути с церемониальным визитом. На утреннее чаепитие получили приглашение двенадцать полководцев, и среди них Нобутада, Акэти Мицухидэ и Хидэёси. Проводил чайную церемонию по столь важному случаю Мацуи Юкан, представитель провинции Сакай и, по-видимому, главный знаток чайной церемонии в окружении Нобунага. Альков чайной комнаты украшал свиток работы великого китайского художника династии Юань Юй Цзяня, а во время самой церемонии использовались драгоценные мейбуцу. После чего гостей пригласили поднять тост вместе с хозяином, а затем они смогли насладиться творениями Кано Эйтоку внутри замка. Шедевры живописи настолько поразили присутствующих, что, по свидетельству «Синтё-ко ки», все они были восхищены доблестью Нобунага[305].