Ярих Проныра

Козырь подошел к торговцу, потыкал пальцем в пару желтых упругих овощей, – Беру всю! Вытащил из кошеля мелкую серебряную монету и повернулся к продавцу, – У тебя хороший товар любезный, собирай все и вези к пристани, пусть на «Чайку» грузят.

И, вместе с Трэшем и Борисом пошел дальше. Толпа одобрительно загудела. Зеваки разошлись по своим делам.

Козырь, Трэш и Борис почти одновременно выдохнули, и, вспомнив наказ Велиофанта держать рот закрытым, предпочли не делиться друг с другом впечатлениями. Хотя, чего греха таить, распирало. Ведь идут они вот, через толпу неведомо кого, и на «неведомо кого» изо всех сил внимания не обращают. И на них никто не смотрит. Но все равно жутко. Может это такая тактическая хитрость? Трудно было, как выразился их умный кот «не таращить глаза». Они то и дело лезли из орбит, увидев то нос, свисающий ниже подбородка, то бородавку в пол-лица, то ноги с копытами и ни одного нормального человеческого уха.

Прямо сейчас на них надвигается розоватый, покрытой нежной щетинкой «нЕчто», ростом с человека, почти идеальной окружности, но, вопреки логике, с правильным, на редкость красивым человеческим лицом.

«Команду я сюда не отправлю. Пусть на корабле развлекаются», подумал Трэш и, чувствуя, что вот-вот не сдержится сам, да и спутники его уже готовы выпасть в истерический хохот приказал сосредоточиться и смотреть только на носки своих сапог.

– Шо вы прете, куда не шмотрите? – голосок говорящей обладал приятностью.

Оказалось, они с размаху влетели в толпу барышень. Яркое и ароматное облако, которое, не гляди они в землю, ни за что бы, не пропустили. Им, представителям мира женских платьев в пол и кринолинов эти женщины показались голыми, поэтому Борис со страху зажмурился, Трэш деликатно перевел взгляд с обнаженных колен и заманчивого декольте на лица. Только Козырь бесцеремонно и с удовольствием разглядывал каждую.

– Вот вырядились, бестии, вот порадовали.

И, не смотря на то, что девушки были местного колорита и отличались хоть и меньших размеров, но все же волосатыми ушами, и не симметричными лицами, но длинноногостью и пышногрудостью не обделена была ни одна. А, если прибавить к этому кружевные, чуть выше колен юбки, сапоги на высоких каблуках, блузки без рукавов, но с рюшками, кожаные корсеты, одетые поверх блузок и поднимавшие грудь, а также кожаные банты, шляпки, сумки и украшения…

Девушки просочились сквозь мужчин как волны, оглушили, дезориентировали и отхлынули, довольные произведенным эффектом.

Трэш, Козырь и Бориска даже остановились, чтобы собраться с мыслями.

– Харчей бы сейчас, – произнес вдруг Козырь и обратился к прохожему, – Не подскажите, любезный, где у вас харчевня?

Прохожий посмотрел угрюмо и указал за угол.

Они вошли в трактир, где хозяин не затруднял себя украшением стен и подбором мебели. Посетители не за это платят. Зато аппетитно пахло жареным.

– Подать жаркое! – Козырь уже представлял, как будет таять во рту сочное мясо, но его размышления бесцеремонно прервал Бориска. Дождавшись, когда отойдет трактирщик, он ткнул штурмана в бок, и, ухмыльнувшись, спросил:

– Как ты думаешь, у него зажарен настоящий поросенок, или кто-то из родственников?

Козырь сплюнул с досады.

– Будь ты неладен! – и крикнул хозяину, – Не надо мяса! Тушеных овощей нам!

– И воды! – в тон ему добавил Трэш.

За такие обидные слова Козырь чуть не налетел на него с кулаками, но взглянув на трактирщика, вовремя опомнился и, скрипя сердцем, согласился, мысленно позавидовав команде, которой перед уходом капитан выдал бочонок вина.

Чуть погодя они сидели за столом и без энтузиазма ели пареную репу с постным маслом и зеленью, запивая водой. Хозяин на странных гостей посматривал косо но, ему платили за еду и оставленное при себе мнение.

* * *

Как только Ярих и Уханчик, с Лиарной и Велиофантом на спине вышли на улицу, движение остановилось. На них смотрели как на привидения, а потом бросали дела и шли следом. Ярих с недоумением поглядывал на Велиофанта, на толпу странных, людей и не знал, что древнее сердце домового пронзил ужас.

– Садись, мой мальчик, на Уханчика, а то устанешь, – Велиофант старался говорить спокойно.

Ярих послушался.

– Взлетай, – еле слышно прошептал домовой.

Ярих жестом дал Уханчику команду и тот побежал, разгоняясь.

Но, это не входило в планы толпы. Люди тут же налетели, перекрыв дорогу, и окружили жука плотным кольцом. Десятки рук взяли Уханчика за твердый панцирь и понесли на нем детей и домового, как на щите.

Ярих крепко сжал руку Лиарны, шепнул ей:

– Не бойся, – и Велиофанту, – Ты знаешь, чего им надо?

– Даже не догадываюсь. Только вряд ли они напоят нас чаем с печеньем.

У принцессы было собственное представление о плене, к тому же она проголодалась.

– Как это? В плен взяли и кормить не будут?

Их принесли к башне. Толстую дверь с трудом распахнули несколько мужчин, после чего детей вместе с домовым и Уханчиком запихнули внутрь и закрыли проем. Вдалеке маячил свет и Уханчик, направляемый Ярихом, побрел к нему.