Яркие огни

– Тогда за дело? – вопрос старшего был скорее риторическим. Морозный воздух понижал согревающий градус в крови Володи и его начало немного потряхивать, и не только от холода. Страх липким потом пролился вдоль позвоночника. Субботин метнул взгляд на подельников и хотел было уже заявить о своём отказе. Чёрт с призом, с друзьями, которых он видит от силы раз в год. Получить статью за угон не хотелось, да ещё и садиться за руль, будучи пьяным, не сулило ничего хорошего. Володя откашлялся и тихо проговорил:

– Кова, знаешь…, – продолжить он не успел, в кармане джинсов завибрировал мобильный. Звонил отец, уже в третий раз за вечер. Субботин, увидев высветившийся на дисплее номер отца, гневно рыкнул. Сбросив вызов, Володя спрятал сотовый.

– Володь, ты что-то хотел сказать? – в голосе старшего звенел металл. Суботтин отрицательно помотал головой, и, стиснув зубы, отказываться от смутной затеи не стал.

Афёра шла как по маслу. Незапертый автомобиль обнаружился ещё в ближайшем дворе, какой-то бедолага забыл заблокировать двери. Ликуя, Володя огляделся, и, не заметив никого вокруг, нырнул в салон автомобиля. На голову он предварительно натянул капюшон, и его тень неплохо скрывала лицо злоумышленника. Отец разбогател на сети автомастерских, и пусть это ремесло и претило музыкальным струнам души Субботина, кое-чему научиться всё же успел. Неудивительно, что он был единственным в компании, сумевшим завести двигатель без ключа. Старенькая «Нива» недолго противилась взломщику, мотор громко загудел. Володя торжествующе рассмеялся, и, выжав сцепление, поставил первую передачу. Правая нога опустилась на педаль газа. Субботин взял курс на Новый порт. Машин на дороге встречалось немного, ветерок, проникавший внутрь автомобиля сквозь открытое окно, не давал Володе разомлеть от тепла. Со скоростью угонщик старался быть осторожным, чтобы не привлекать внимания автоинспекторов. Пропустив нужный поворот, Субботину пришлось ехать через центр, что было весьма опасно.

Трафика почти не было, а когда он приблизился к Театральной площади, она и вовсе оказалась пустынной. Взявшийся, словно ниоткуда туман, ухудшал видимость. Напрягая зрение, Володя настороженно вглядывался вперёд. Препятствий он не видел и не дожидаясь зелёного света резко тронулся с безлюдного перехода. Глухой удар о капот послышался чем-то нереальным. Субботин не нашёл в себе сил выйти из машины. Опустив стекло, он выглянул и посмотрел вниз на дорогу. Под колёса «Нивы» угодила девушка. Безуспешно пытаясь сосредоточиться, Володя оглядел сбитую незнакомку. Тёмные волосы разметались в стороны, глаза были закрыты. Кажется, он заметил кровь. Главное, грудная клетка поднималась и опускалась. Похолодев от ужаса, Субботину показалось, что прошла целая вечность, пока он рассматривал пострадавшую, и, испуганно поглядев в зеркала, отразивших всё ещё странно пустую дорогу, он покинул место аварии.

Дрожащими пальцами незадачливый угонщик вцепился в руль, как в спасательный круг. До Нового порта Володя не доехал. Плача впервые с развода родителей, Субботин судорожно набирал номер единственного человека, который мог бы ему помочь:

– Что? Соизволил перезвонить, паршивец?! – взревел Владимир Григорьевич, едва сын успел услышать первый гудок.

– Пап…, – севшим голосом начал Субботин, и по-детски всхлипнув, продолжил: – я влип, я серьёзно влип.

Ту страшную ночь Володя пережил на диване одного из старых друзей отца. Виктор Романовский не виделся с Владимиром Субботиным добрых десять лет. Они, конечно, как и положено давним друзьям, поздравляли друг друга с праздниками, но полноценной дружбы поддерживать уже не могли. За окнами старой питерской квартиры, скорее всего, бывшей коммунальной, пробивался лунный свет. Володя, лежал на животе под флисовым пледом и положив голову на подлокотник дивана, тоскливо смотрел в ночное небо.

– Кхм… Володя? Ты не спишь? – хриплым шёпотом позвал Субботина женский голос. Он перевернулся на спину, и, приподнявшись на локтях посмотрел в тёмный дверной проём. Свет не горел, но кроме дочери Романовского, больше его позвать среди ночи было не кому.

– Не сплю, какой там, мне дома хана, – вяло отозвался Володя и снова лёг. Муки отступали задний план, как только он представлял разгневанное лицо отца. Девушка вошла в комнату, мягкий ковёр заглушал её шаги. Она опустилась возле дивана на колени, так чтобы можно было рассмотреть лицо Субботина в темноте. Маша робко убрала прилипшую ко лбу Володи прядку:

– Я невольно подслушала разговор папы с твоим отцом… Мне так жаль, – она немного помялась и предложила: – может тебе и вовсе пока в Питере пожить?

Субботин недоумённо взглянул на практически незнакомую ему девушку: