Яркий закат Речи Посполитой: Ян Собеский, Август Сильный, Станислав Лещинский

Коронован же Ян III был только 2 февраля 1676 года, совершив пышный въезд в Краков. Но еще раньше, в январе того же года, вышла из печати «Польская муза на въезд Яна III в Краков» – анонимный панегирик, посвященный его коронации. Этот труд любопытен как своим содержанием, так и историей. Долгое время считалось, что «Музу» сочинил великий маршалок коронный Станислав Хераклиуш Любомирский – видный государственный деятель и не менее крупный поэт второй половины XVII века. Лишь сравнительно недавно ее автором был признан поэт, сатирик и моралист Вацлав Потоцкий, кому потомки отдают пальму первенства среди эпиков польского Барокко. Под одной обложкой с «Музой» также анонимно был напечатан и панегирик Собескому, который тоже принадлежал перу Потоцкого. Очень скоро «Муза» попала в Москву через пребывавшего в Варшаве стольника и полковника В. М. Тяпкина. Русский резидент следил не только за событиями и интригами, но и за поэзией, приобретая интересующие его произведения и отсылая их в Посольский приказ. А там уже делался их выборочный перевод.

Когда «Муза» появилась в Москве, она вызвала негодование в Приказе из-за имеющихся в ней претензий к восточному соседу. Это сказалось на отношениях между Речью Посполитой и Русским государством спустя десятилетие, во время переговоров в 1686 году о Вечном мире. Когда польские послы в Москве подняли вопрос о возвращении Киева, возглавлявший русскую сторону князь В. В. Голицын перечислил целый ряд причин, по которым это невозможно. Среди причин были упомянуты и сочинения с укоризнами Русскому государству. «В книге, изданной Потоцким, помещены такие речи, что не только говорить, но и вспомянуть страшно, например: неверная Русь, дурная Москва, упрямый москвитянин. И после этаких нестерпимых, лютых и явных досадительств можете ли вы, поляки, надеяться когда-нибудь получить Киев? Возможен ли между нами вечный мир?»[46], – говорил Голицын.

Вместе с тем польский историк А. Карпиньски подчеркивает, что, хотя в «Музе» выражение «дурная Москва» и другие неприятные для русского уха и глаза словосочетания повторяются не один раз, политическое ядро этого сочинения составляли восхваления в адрес Собеского, борьба с Портой и надежда на долгий мир. Сравнивая Собеского с античными богами и героями, Потоцкий отмечал, что

Ян берет польский скипетр, а не Юпитер,
И его подданные – его товарищи

…Я уверен, что он не позволит Турции,
Чтобы Подолье платило дань…
Ты поменяешь шлем на корону…,
Освободишь святую справедливость из темницы,
В которой та сидела до сих пор…
Ты – польский Марс, который
Храбро вел солдата в поле,
Не опасаясь ни зимы, ни турок,
будучи верен делу своему.
Пускай боятся холодов другие —
Ведь ветер, солнце и мороз лишь добродетели покорны[47].

Интересный панегирик новому королю, изданный в 1676 году в типографии Франциска Цезаря-младшего, сочинил и философ из Ловича, преподаватель Новодворской коллегии Рафал Казимир Артеньский. Он носил название «Шит Сарматии наияснейшего и могущественнейшего властелина и господина Яна III… с тиснением анаграмматических и эпиграмматических жемчужин его добродетелей, заслуг и побед». Артеньский обращал внимание читателя на «лучшее золото и драгоценные камни польского щита» на гербе Собеского и завершал свое сочинение словами: «Я желаю тебе, Король, столько солнц, сколько зерен на земле, и ожидаю столько побед, сколько тебе будет лет»[48].

Безусловно, панегирические сочинения субъективны, но все же отражают как виды на будущее их авторов и всех тех, кто стоит за ними, так и ожидания самих государей. Сбылись ли эти надежды?

Возвышение Яна Собеского в ходе военных действий было вполне закономерным для его времени. «Войны – спорт королей», – такова одна из известных метафор второй половины XVII–XVIII веков. Не случайно в исторической литературе распространена точка зрения, согласно которой государственное развитие и международные отношения после Вестфальского мира 1648 года определялись преимущественно военными факторами. Безусловно, зависимость государственного развития от военных результатов была не настолько прямой, о чем говорят современные историки[49]. При этом войны, возвышая одни государства, ослабляли другие и параллельно «созидали» политиков и монархов, становившихся у руля власти.