Яркий закат Речи Посполитой: Ян Собеский, Август Сильный, Станислав Лещинский

Еще важно то, что молодой Лещинский являл собой тип образованного, мыслящего патриота своей родины, мечтавшего об ее процветании. В этом плане влияние на него мог оказать и дядя Ян Станислав Яблоновский, который сначала поддерживал Августа, а затем стал приверженцем своего племянника. Примечательно, что Август II приказал арестовать Яблоновского и заключил в крепость Кенигштайн. После освобождения из заключения Яблоновский оставил политическую деятельность и занялся сочинительством. Он писал о недостатках современной ему польской жизни, осуждал принцип liberum veto, из-за которого Польша грозят большие неприятности, и призывал своих соотечественников «освободиться от грехов» и произвести улучшения во всех сферах жизни.

В любом случае, первый раз Станислав стал королем по чистой случайности. Образованный и приятный в общении молодой человек из знатной семьи, с безупречным прошлым, показался шведскому королю подходящей кандидатурой на должность марионеточного правителя Польши. При этом сам Лещинский полагал, что королем он будет временно, до освобождения Якуба Собеского из заключения.

Карл XII возложил ответственность за элекцию на Хорна, а сам оставался в предместье Варшавы Блони. Перед выборами Станислав, не удовлетворенный сложившейся ситуацией, заявил: «Только свободный голос народа может вознести меня на трон – иначе, что станет с нашей свободой, если Карл просто назначит меня королем?» На что генерал Хорн ответил, что его господин просто не хочет терять время и считает его лучшим кандидатом, способным избавить Польшу от неприятностей.

Польский историк Анджей Загорский полагает, что выборы Лещинского являлись фарсом, в котором участвовали шведская армия, несколько подкупленных сенаторов и множество пьяной шляхты. Это было действительно так, о чем свидетельствуют политические письма того времени. Вот цитата из одного из них: «Всем очевидно, что… элекция прошла с нарушениями – не только без предшествовавших ей … бескоролевья, конвокации, представления кандидатов и необходимого времени для выборов, но и в малом количестве преставителей республики под сильным шведским и чужеземным давлением»[155].

Многие магнаты выборы просто проигнорировали. Например, Радзиевский, обидевшись на то, что при выборе короля шведы не прислушались к его мнению, сказался больным, а после выборов не признал случившегося, заявив, что они не были свободными. 12 июля 1704 года Станислав Лещинский был избран польским сеймом королем Речи Посполитой. Когда епископ Познаньский Николай Швенцицкий трижды прокричал его имя и трижды спросил присутствующих, согласны ли они, чтобы этот человек стал их королем, зал ответил троекратными выкриками «Виват!» и подбрасыванием шапок в воздух. Хорн перестраховался: в толпу шляхтичей он запустил больше ста переодетых шведов, громко кричавших на латыни «Виват, король Станислав!»

Второй король Речи Посполитой не имел ни денег, ни хорошей армии, поэтому попросил Карла ссудить ему 300 тысяч риксдалеров на содержание коронного войска, с которым он вместе со шведами может предпринять поход в Саксонию и «утвердиться в любви своего народа»[156]. Но ничего Станислав пока не получил – шведский король хотел выждать, как он будет вести себя до коронации, чем совершил немалую ошибку. Этим Карл оттолкнул от себя немало видных поляков, которые, подобно Иерониму Любомирскому, уже на следующий день после выборов задумались, а не переметнуться ли опять на сторону Августа II, который ловко увертывался от всех заслонов, окружений и засад шведов. При этом явное крушение широких планов польского короля помирило с ним многих защитников «золотой шляхетской вольности», а политика Карла XII, отклонявшего мирные предложения и опустошавшего оккупированные польские земли, заставила искать защиты у единственной противостоящей Швеции силы – России. Сейм, собравшийся в Сандомире, организовал Сандомирскую конфедерацию, объединившую сторонников Августа II и объявившую о непризнании Станислава Лещинского королем.

Все это происходило в условиях небывалых междоусобиц и под воздействием угроз, подкупа и лестных обещаний соседних держав – России, Швеции и Пруссии, которые, преследуя свои государственные интересы, вступали в переговоры сразу со всеми польскими группировками. Из них только Швеция и Россия являлись непримиримыми противниками, Пруссия же оставалась нейтральной, связанная обязательствами с участниками войны за Испанское наследство – Священной Римской империей и морскими державами.