Ярлыки

– Братан, Братан, ну ты Ваще… хехе, – покряхтывая от навалившегося всем телом приятеля, Виктор кивнул жене. – Пойдем, твоя комната дальше. Набрался ты, Колян. Даа, хех, Красавчик.

«А может не так уж он и пьян? – Продолжила думать о своем муже Татьяна, придерживая дверь и зажигая свет в холле. – Ведь притвориться нетрезвым сильнее, чем есть на самом деле, легко – за одно и позволить себе то, чего обычно не позволяешь. Например, гадостей жене наговорить и проверку на вшивость устроить».

Из размышлений Татьяну вывел сдавленный не то сип, не то застрявший вдох Николая, а также удивленное: «Твою ж мать!» Виктора. В холл второго этажа выходило три двери: гостевая комната, санузел, и основная спальня. Неторопливо развернувшись, она подошла к мужчинам, застывшим на пороге хозяйских покоев, и заглянула через плечо коренастого милиционера. Увиденное не выбило ее из колеи, не взволновало и ничуть не удивило. Одним взглядом оценив представшую картину, она отступила от Николая за минуту до того, как он, захлебываясь междометиями, предлогами и матом, одновременно попытался шагнуть внутрь помещения, придушить невидимого врага и поймать ускользающее равновесие.

– Так и прибьет, не заметит. – Отметила для себя Татьяна, отступая еще на шаг. – Хоть бы этот голый идиот сбежать успел. Еще не хватало полиции и разбирательств.

Насколько сходятся мысли супругов, науке неизвестно. Но Виктор, окончательно стряхнувший с себя остатки хмеля, упершись покрепче ногами в пол и перегородив проем, обнял не владеющего телом Николая. Перекрикивая его вопли, он раз за разом повторял:

– Колян, ща разберемся. Не гони. Остынь. Разберемся. Ща, братан… Ну ваще…

Татьяне не надо было видеть происходящее в комнате, чтобы представить, как растерянный Толик, застывший в идиотской позе с вытянутыми руками, медленно и тупо озирается в надежде, будто кто-то сейчас ему подскажет, что говорить и делать. Его руки безвольно опускаются, а взгляду возвращается осмысленность и тут же ее сменяет ужас. Секунды текут, и суетливая хлопотунья Люсечка соображает и действует почти мгновенно. Она носится по комнате, собирая трусы, штаны, свитер… Неопрятным комком сует одежду словно бы съежившемуся парню, поправляет собственный сбившийся халатик, зачем-то хватается за расческу. Кое-как попадая в рукава и брючины, тоненько подхихикивая, Толик, наконец, одевается. Люся, забившись в дальний угол, часто всхлипывает.

Обмякший на плече приятеля Николай, невнятно всхрапывает. Он позволил Виктору завести себя в комнату, но вдруг без предупреждения и криков резко повернулся и всадил кулак точно в скулу пытавшемуся прошмыгнуть Толику.

– Будешь знать, Сученок. – с удовлетворенным и предвкушающим выражением лица он глянул на неверную супругу.

– Я… Я н-не хотела. – Пролепетала испуганная Люся. – Он с-сам…

– Ответишь еще! – всем сразу посулил Николай, пихнул протянувшего руку Виктора и, не раздеваясь, рухнул поперек кровати.

– Ну ваще. – в который уже раз за этот вечер повторил Виктор.

– Глупо как-то это все. – не то объяснился, не то покаялся пробегающий мимо Татьяны Толик, одной рукой держась за скулу, в другой неся ботинки.

3. Тонькина радость и горе

Антонина Трушкина: «Понять меня несложно».

Стихи, вошедшие в первый сборник, были написаны Тоней в старших классах. Она не задавалась вопросами поиска издательства, будущей реализации, папа как-то договорился… А с кем и за что – не так уж и важно. Все ее мысли того времени крутились вокруг подходящего псевдонима. Поэтесса с фамилией Ватрушкина звучало как-то несолидно. Тоня исписала несколько тетрадей различными вариантами. Антонина Свет. Антонина Снежная. Антонина Смайл – слишком заурядно. А. Смежная, А. Смысл – не без юмора, но двусмысленно. И так по очереди она перебирала алфавит, вслушивалась в звучание, представляла образы и придумывала соответствующую подпись. Пока ее не озарила в буквальном смысле гениальная идея: Фамилия должна начинаться на Т. Тогда ее ФИО сложатся в АРТ. Но не смотря на большой словарный запас – звание поэтессы обязывает – Тоне приходили на ум исключительно непоэтичные Тварь, Тьма, Тролль или Туз. Все они плохо сочетались с ее именем и тем более не подходили к характеру.

– Они не отражают. – Печально вздыхала она, жалуясь вечером маме, и смотрела грустными большими глазами. – Ну почему у тебя девичья фамилия Здобина? Вы с папой будто специально. Так бы я взяла твою фамилию и придумывать ничего не пришлось.

– Если тебе не нравится Ватрушкина, убери пару букв и будет тебе фамилия на букву Т.

В конце концов Тоня последовала совету матери. Произошло это после того, как ее тетрадь с вариантами псевдонимов попала одноклассникам, и они, покатываясь со смеху, неделю называли ее кто во что горазд. Ватрушкиной расхотелось экспериментировать.

Антонина Трушкина: «Проста, доступна и ранима».