Ярмарка в Летарии (ЛП)

Чарльз Л. Харнесс

Ярмарка в Летарии

Перевод с английского Белоголова А.Б.

Инопланетянин прибывает

Около полудня второго июля 2198 года (я цитирую отчет констебля Неда Пэкла) госпожа Эритра Доллкин (83 года) только что вышла из магазина деликатесов Гаршмейера, где она купила травяной чай, когда заметила эту странную тень, медленно движущуюся по тротуару перед магазином.

Она подняла голову.

Какое-то транспортное средство быстро спускалось на улицу прямо в запретную для парковки зону перед магазином Гаршмейера. Оно приземлилось там с тяжелым стуком.

Это нарушение весьма уважаемого городского постановления, по-видимому, не было достаточным, поскольку водитель странного экипажа, который был с обнаженным торсом, откинул крышу, и, ослабив ремень безопасности, потратил некоторое время, чтобы поправить свою одежду таким образом, что обнажил свои голые ягодицы. Госпожа Доллкин вскрикнула, уронила пакетик с чаем и закрыла глаза.

Констебль Пэкл находился на площади в парикмахерской О'Мэлли. Он услышал крик госпожи Доллкин и выбежал из комнаты, заметив, как она дрожит, и отводит глаза. Он выслушал два или три раза ее заикающееся обвинение, а затем шагнул вперед и арестовал удивленного преступника, у которого было две головы.

Теперь, я думаю, могу констатировать факт, что граждане Летарии никогда прежде не видели двуглавого человека. Конечно, ходили слухи об одном из странных потомков старого барона. Но это были всего лишь слухи. Да, наш двуглавый гость был большой новинкой.

Но непристойно раздеваться перед уважаемой гражданкой Летарии, и одновременно пароваться на запрещенном месте было просто глазурью на криминальном торте. К сожалению, во время стремительного спуска инопланетянина (вот кем он оказался - инопланетянином) его корабль приземлился на доктора Денниса Банчу, пожилого буддийского монаха. Когда подняли судно и убрали его в сторону, старый ученый-монах был мертв.

Кроме того, и, возможно, еще большее беспокойство вызывало то, что случилось с Сарой, очень красивым андроидом гейши, принадлежавшим «Сикстрис Бар-Дел-О». Видимо, она, как обычно направлялась к Гаршмейеру, чтобы забрать обед Перси Сикстрис, когда посмотрела вверх как раз вовремя, чтобы ее сбили с ног и раздавили.

Поскольку тюрьма находилась в конце площади, констеблю Пэклу ничего не стоило провести преступника и запереть его.

Злодей, говоривший на ломаном английском, который он, очевидно, подхватил во время полета вокруг планеты, утверждал, что его/их зовут «Джон-Клод Берг». По крайней мере, это Нед, в конце концов, разобрал и записал в полицейском блокноте. Джон был головой, находящейся справа у пришельца, а Клод – слева.

Я. Меня зовут Уильям Монкриф Уитмор. Зовите меня Билл. Холостяк, тридцать восемь лет. Я юрист, и вот почему я связался с пришельцем.

Я знал, что был в очереди на назначение суда. Заработная плата была номинальной, а дело было обречено на верный проигрыш. Я должен был уехать из города - быстро. Но судья Мартин Клоук был быстрее. Он зашел ко мне в кабинет, когда я бронировал номер на морском курорте «Прибой и песок» в Галвестоне.

Судья не сел, даже шляпу не снял. Он заговорил первым, и голос его звучал мрачно. — Ему нужен кто-то вроде вас, Уильям.

— Судья…

— Слушание завтра утром, в 9 часов. Быть там.

— Подождите... — но я обращался к закрывающейся двери.

Я не хочу создавать впечатление, что Мартин Клоук на самом деле злой. Это не так. Он очень порядочный человек с неблагодарной работой и ипотечным кредитом, как и все мы. На судейской скамье он абсолютно справедлив.

В юности он хотел стать художником, и действительно, еще в средней школе он написал шедевр. Он рисовал по номерам и случайно сдвинул все на одну цифру, так что кобальтовая синь стала шафраново - желтой, желтый цвет стал красным и так далее. Поразительный результат завоевал первый приз на выставке провинциальной школы. Родители, конечно, были в восторге. Ему тут же внедрили мозговой имплантат Ван Гог-Гогена, а также приобрели все аксессуары, палитру, краски, красивую белую холщовую блузу и так далее. Но каким-то образом проводка имплантата пошла наперекосяк: цветовые сети не смогли соединиться должным образом, и в затылочной доле произошла потеря цветового восприятия, в результате чего молодой претендент мог видеть, рисовать и думать только черным и белым. Поэтому родители переключили его на юриспруденцию, которая в любом случае платила больше. Но проблема цветности никуда не делась. Как юрист, а позже и как судья, он видел вещи только в черно-белом цвете, без промежуточных оттенков цвета серого.

Судья не был человеком, который тратит впустую вещь, такую ценную, как наряд художника, и фактически использовал ее необычайно. Он напечатал на блузе все свои любимые латинские фразы несмываемыми черными чернилами. Он носил эту блузу с напечатанными фразами только в своих самых важных случаях, и только в последний день, когда он собирался принять важное решение и нуждался в поддержке соответствующих цитат.