"Ярмо" для жулика

Чтобы как-то выйти из неловкого положения, Илья вежливо поздоровался и направился к дивану. Неожиданно его левая нога ударилась с гулким стуком обо что-то твердое. Им оказался деревянный чемодан (по всей вероятности, Клавкина поклажа), какие Илья видел только в кино.

Раньше ему приходилось встречаться с деревенскими женщинами, неопрятными, по-простому одетыми, немного с бесшабашным поведением, но такую селянку он видел в первый раз.

Повар и Юра, до сих пор недоуменно наблюдающие за этой сценой, в один голос спокойно сказали:

-  Пойдем хавать, Илюха?

-  Куда?

-  На кухню, конечно,- ответил Повар.

-  Почему ж? - тяжело вздохнув, предложил Интендант.- Раз такое событие,  будем ужинать в зале. Повар, тащи шампанское, а Клава накроет на стол, пусть привыкает хозяйничать.

-  Добро, какой может быть базар, командир?

-  Повар, выбрось эти мусорские штучки.

-  Ладно, ладно, Абрамыч, не расстраивайся, все будет ништяк.

Юра вышел на кухню вслед за Клавой, а Илья пустился в размышления: что же делать с этой образиной. Заниматься, разумеется, с ней нет времени, а присутствие ее на занятиях нежелательно, остается вечерами сплавлять на 2-3 часа. Его размышления прервала Клава:

-  Консервы жрать будешь, Илюха? Открывать?

-  Послушай, Клава, я с тобой гусей не пас и водку не пил, так что попрошу впредь обращаться официально, Илья Абрамыч, усекла?

-  Подумаешь тоже! За мной, между прочим, сам председатель колхоза "Рассвет" ухаживал.

-  Я тебе не председатель колхоза, так что будь любезна не язвить.

Клава состряпала кислую физиономию и, повернувшись вокруг своей оси, как солдат срочной службы, потопала в полном смысле слова на кухню.

"Так,- размышлял Илья,- отрицательные качества Клавы дополняет дурное произношение некоторых слов. Впрочем, этих качеств, мне чувствуется, не перечесть, так как, находясь с ней под одной крышей не больше десяти минут, я уже возненавидел ее, в ней меня раздражает буквально все. Но, видно, ради дела мне придется мириться с нынешним положением вещей. Господи, какая тяжелая жизнь миссионера. Господи, какие еще испытания ты пошлешь мне?" Последние слова Илья, глубоко вздохнув, произнес вслух. Тут вошел Повар с бокалами на подносе.

-  Ба, ты че, Абрамыч, молишься что ли?

-  Хочу, Саня, только не знаю, какому богу молиться, в последнее время я питаю почтение ко всякой иерархии. Из последних богов Горбачев, вроде, в ходу.

-  Ну, это дело поправимое, молись на прокурора. Он у нашего брата всегда в ходу.

-  Ну уж нет, пусть лучше я помру антихристом и сгорю в аду.

После пятиминутной суеты все сидели за столом.

Повар двинул речь по поводу приезда, выпили шампанского, запили водкой и приступили к вечерней трапезе.

В первую минуту аппетит Ильи был основательно испорчен. Клава наминала салат оливье и при этом так чавкала, работая не только вилкой, а, вдобавок пуская в ход свободную пятерню, что тут не только есть, а бежать сломя голову было впору.

Юра с Поваром тоже прекратили есть, и все втроем уставились на Клаву.

Она почувствовала на себе пристальные взгляды, с трудом проглотила и, чуть не подавившись, громко отрыгнула, после чего спросила:

-  А вы че не жрете?

-  Жрать - дело поросячье,- ответил Илья,- мы кушаем.

-  Ну кушайте, какого хрена пялиться? Юра резко ладонью ударил по столу:

-  Клавка! Следи за метлой, враз раскумарю, сука лагерная!

-  А че, я ниче!

-  Слушай, овца, я предупреждал, когда пригласил тебя, что отныне ты будешь жить в аристократическом обществе. Первое, пока не научишься вести себя за столом, будешь есть отдельно на кухне.

-  Как это не научишься?

-  Я тебе, сестричка, после объясню. Клавка, обидевшись, ушла на кухню с тарелкой.

-  Абрамыч, Саня, не в обиду, через недельку она изменится, я пару раз пристегну, и все будет путем. Добро, мужики?

-  Юра, послушай, бабу прессовать бессмысленно, этим многого не добьешься, постепенно разжуем ей, что к чему, через месяц будут ощутимые результаты, как ты думаешь, Абрамыч?

-  Правильно, Повар, я тоже против пещерных методов. Короче, предлагаю: завтра воскресенье, катим на барахолку, первым делом ее прикинуть надо, далее, нам вечерами заниматься, и, чтобы она попусту не слонялась, пристроим ее в школу бальных танцев, а то топает, как корова, а дальше видно будет, идет?

Юра с Поваром охотно согласились с его предложением и продолжили прием пищи.

В шесть утра Илья с Поваром суетились на кухне в приготовлении скромного завтрака. Юра в коридоре чистил лепинь. Отворив дверь, на пороге появилась Клава, она беспардонной походкой подошла к столу, взяла бутерброд, который Повар еще не успел намазать икрой, и, прислонившись к стене, стала, сопя, лениво жевать, при этом левой рукой протирая глаза.

С большим усилием, подавив в себе раздражение, Илья обратился к ней:

-  Может, ты сначала умоешься?

-  Медведь всю зиму не моется, и ниче.

-  Услышь сюда, выдра, ты что, в берлоге живешь? - не выдержал Интендант.

-  Че пристал? Жрешь не так, пьешь не так, говоришь не так.

-  Господи, так дальше продолжаться не может. Юра, слышь меня?

-  Да!?