Ярослав Мудрый. Историческая дилогия

— О жестокости говорить не буду: все о том знают. Властолюбец. Чванство из него прет через край. Большой любитель шумных пиров и рыбной ловли. Это его страсть и причуда. Сказывают: и в мальцах, и в отроческих летах от Днепра его не оторвешь. Вот и нынешним летом, — изловит на уду крупную рыбину, тотчас ножом ее вспорет и начинает икрой насыщаться. А коль без икры попадется, глаза рыбине выколет и прикажет кому-нибудь съесть. А, бывает, куда-то уставится молчком и вдруг без причины хохотать начнет, да так долго, будто его русалки щекочут.

— Аль в безумие впадает? — спросил боярин Озарка.

— Трудно сказать, но во здравии так с человеком не бывает.

— Братоубийства даром не проходят, — молвил Ярослав. — Человек и рассудка лишиться может.

За частые пиры и «причуды» рыбалки князь зацепился. Когда-нибудь они сыграют со Святополком злую шутку.

Не покидали мысли Ярослава и о печенегах. Ненадежное войско. Степняки не любят лобовые сечи. Их удел — неожиданные набеги. А когда они встречают крепкую, сплоченную преграду, рассыпаются и поворачивают вспять. И уж коль они вступили в смычку со Святополком, тот посулил им золотые горы. Но долго ли степняки могут выжидать сражения? Они нетерпеливы, сидение у озера, если оно затянется, им может показаться пустым препровождением времени. Здесь есть о чем поразмыслить.

И день, и два, и три стояли войска, разделенные Днепром. Пока еще была сухая погода, и Святополк, видимо, выжидал осенних дождей, ибо он увидел, что у Ярослава гораздо меньше шатров и палаток. Левый берег был открыт для разгульных ветров и любой непогодицы. Войско Ярослава долгого стояния не выдержит и отдалится в более благоприятный стан, а то и вовсе разбредется. Вот тут-то Святополк и навалится всей громадой на отступающих ратников.

Долго стояли войска без всякого действия, не смея в виду неприятеля переправляться через глубокую реку. К Святополку уже дважды приезжал посыльный от хана Алая, и раздраженно высказывал:

— Наш несравненный и лучезарный хан не может так длительно торчать у озера. Наши бурдюки [256]истощаются, махан [257]едим лишь раз в день, число запасных лошадей тает.

Святополк говорил:

— Передай твоему лучезарному хану, что надо потерпеть. Скоро войско Ярослава разбежится. Мы придем в Киев, и чувалы [258]каждого вашего воина будут заполнены гривнами, золотой и серебряной посудой и дорогими поволоками. Киеву богатств не занимать.

Печенеги на какое-то время утихомирились.

Святополк подобрал горластых крикунов и приказал им подойти к самому берегу. Те постарались обидными и грубыми насмешками вывести из терпения новгородцев:

— И пошто только вы пришли сюда со своим хромым князем?! Ваше дело не сражаться, а плотничать. Приневолим вас хоромы нам рубить!

Новгородцы оскорбительную брань не снесли:

— Наш князь хоть чуток и прихрамывает, но родных братьев не убивает. Недолго вашему кровопийце осталось жить! Вас же мы заставим назем из под нашей скотины жрать!

Долго продолжался сором.

На другую ночь, на Козьму и Демьяна, [259]Святополк закатил развеселый пир. Он и раньше едва ли не каждый день ходил во хмелю, но всеобщего пира еще не учинял.

«Наконец-то!» — подумал Ярослав, и собрал княжьих мужей на совет.

— Час настал, други. Всё вражье войско пирует. Даже нам слышны разгульные песни. На рассвете мы переправимся через Днепр и оттолкнем от берега суда.

— Зачем? — с удивлением спросил Озарка.

— А тебе разве невдогад, боярин? Дабы ни у кого и мысли не возникало отступить. Все ратники должны быть уверены в победе. И мы будем со щитом. Треклятый Святополк должен быть наголову разбит.

— Разумно, княже, — поддержал Ярослава Могута. — Без судов надежней.

Затем взял слово Вышата:

— Оба войска вооружены, почитай, в одинаковой мере. Надо обвязать головы белыми повязками, дабы различать в сече своих и неприятелей.

— Толково, — одобрил Ярослав и продолжил. — Печенеги отделены от стана Святополка озером, а посему они могут и не приспеть к нему на помощь. Нашему же войску надо взять врага в полукольцо, дабы тот попятился за подмогой к степнякам. Тогда войско Святополка непременно побежит через озеро, а лед тонок.

— Ловко придумал, князь, — одобрил, искушенный в битвах, Вышата. — То — достойно ратным хитростям Святослава. Лишь бы все заладилось.

— Заладится! — уверенно бросил Ярослав. — А теперь, други, прошу неотложно поднимать войско и облачаться в доспехи.

Княжьи мужи и сотники разошлись по рати, а Ярослав, с помощью меченоши Славутки, натянул поверх нательной рубахи подбронник, затем — кольчатый панцирь, кой, точно серебристая чешуя, плотно облепил его сильное здоровое тело; сверх кольчуги сверкало до блеска начищенное зерцало — броня из двух булатных половинок, прикрепленных на плечах и по бокам серебряными пряжками с золотыми насечками.