Ярослава. Ворожея (СИ)

- Когда на нашем острове нарождается дитя, ему судьбу пророчат. Бросают кости птичьи, да малюют знаки. И по сложившемуся узору лесные ведьмы предрекают... что? Люди верят, будто бы правду. Мое вот... то пророчество прозвучало у самой люльки, что снесла матка к деве лесной. Говорила, стара та была, а оттого и почет особый имела. И алтынов затребовала за слова свои немерено, мехов дивных. Чтобы рассказать то, о чем матка пыталась забыть всю жизнь...

- Что рассказать? - Ярослава с надеждой глянула на Хельгу, но та лишь повела плечом:

- Война. И многим суждено будет остаться в Лесных Землях на веки. Я знаю, ты тоже чуешь это. Орм сказал, что ведьма...

Ярослава улыбнулась:

- Не ведьма, нет. Я знахарка, что всю жизнь лечила людей травами. А теперь вот - ворожея, отчего-то выбранная богами старыми. Не мне то было решать, не спрашивали...

Хельга не ответила. Она глядела на своего мужа, и не узнавала его. Таким он казался впервые. Словно бы ожил. И то могло бы радовать ее, если б не предчувствие дурного, что снедало островитянку изо дня в день.

- Пойдем, - сказала она Ярославе, - я расскажу тебе кое-что.

- Что? - Не унималась Яра.

- На нашем острове ведьмами становятся рано. Как отнимают дитя от маткиной груди, да учат говорить, всех уводят в лес. В услужение, стало быть. На целый оборот солнца. Оставляют у старых ведьм, что учат гадать детей тех на костях мелких птиц. Птицы слабы. Падают с гнезд в студеные морозы, да так и остаются на земле. Старые ведьмы говорят, будто бы лишь перед непорочными детьми открывается настоящая судьба. И стоит только научиться говорить с нею. Выспрашивать. Да ответы толковать...

Хельга на миг отвела глаза от мужа, пытаясь понять, что думает Ярослава о ее рассказе. Но та внимательно слушала, отчего островитянка продолжила:

- Те, у кого узор складывается, возвращаются под маткино крыло ненадолго. И уходят с первой кровью глубоко в лес. Непорочными, не познавшими мужа. Живут меж деревьев сизых, что густой стеной стоят друг подле друга. Ставят избы наподобие ваших, да отворяют двери перед путниками. Цену за свою ворожбу берут немалую. Алтынами, опять же, мехами дивными, каменьями расписными. Да и... не только ими. Бывает, что и жизнью самой. Не каждый отваживается в чащу леса зайти, потому как остров голоден. И голодны в нем не только деревья, что с алого колеру листьями...

Ярослава вгляделась в Хельгу. Спина той была пряма, а руки нынче все крепче сжимали тонкое платье до кожной белизны. И, стало быть, больно ей:

- Ты была такой же?