Ярослава. Ворожея (СИ)

Но вот уж холод северных земель понемногу отошел, и на широком пространстве, что раскинулось между Торфянниками и Соляными Копями, повеяло теплом. Еще осторожным, несмелым. Но Ярослава чуяла: зима на исходе, и вот-вот Лесные Земли раскрасятся новыми колерами, среди которых все больше - сочно-зеленых.

Привалы делались редко. Останавливаться боялись. И хоть нынче в войске разношерстном слились что ворожба степная, что чародейство Сизого Острова, а недооценивать полупустые земли нельзя. Да и кто жил здесь?

Торфянники здравый люд обходил стороной: одно отребье в нем водилось. И дороги те заканчивались для обозов да торговцев смертью верной, Соляные же Копи...

Княжество Велерада Великого обходили широкою дугою. Ворожея слишком хорошо помнила, как ворожба белая сметала на своем пути что людей, что разум их. И тогда не оставалось ничего, чтобы спасти.

Ярослава и нынче боялась Соляных Земель, потому как тепериче знала наверняка: тот народ мертв. А против мертвых что за сила у живых? Она крутила крошечную белесую дощечку, что висела у нее на шее на тонком кожаном шнурке и вспоминала, какую цену заплатила за нее. А вот почто...

Может, обманул ее Велерад Великий? Да отдал то, что принесет знахарке молодой лишь горе?

Ярослава путалась мыслями, а оттого и старалась держаться ближе к мужу. Благо, тот все больше оберегал ее.

Привалы делались короткими. И все больше - ночными. Да только и среди них забыться ворожея не могла. Сон не шел ей в руку, а когда и удавалось смежить веки, снилось ей дурное, навеянное. Воспоминания видений из Соляной Земли, что уж почти истерлись из памяти. А вот оказалось - живы... оттого и старалась Яра не спать.

Первую остановку, помнится, сделали еще у моря.

Низкая юрта из прочных шкур. И одно тепло на двоих.

- Дитя уже велико, - Дар откинулся на шкуры устало. Потер виски, словно бы собираясь с мыслями: - И я хочу, чтобы ты осталась, Ярослава. Впереди - война, и в этой войне многим не выжить. Не хочу потерять тебя. Будь здесь с Хельгой. А там, как все закончится, я отправлю тебе весточку. Если же нет... степняки примут тебя как свою, и дитя, что носишь под сердцем, дарами осыплют. Вернешься в село родное невестой богатою. А там... Свят примет. И дитя полюбит как свое. Или же кто другой, что милее сердцу.

Яра видела, что слова эти давались мужу нелегко. И говорить их для него подобно смерти. А вот надобно: заранее отпустить ее, чтоб не мучилась, коль случиться суждено беде.