Ярослава. Ворожея (СИ)

Капище легло недалече. Старое. И, верно, ближе Ворожебник не смог его забросить, коль только так. А оно-то и лучше, что не сразу, потому как после пыльной горницы да едкого дыма студеный воздух заходил в легкие хорошо, благостно. И те с благодарностью заполнялись последней зимней свежестью.

Скоро весна. С нею - свои законы. И вот снегом уж не налюбуешься...

Нег осторожно зашагал в сторону гудящего места, где каждый камень говорил о покое.

Старый погост встретил мальца тишиною. И по-за светломестским разумел он: покой тот не к добру, потому как живое капище тоже живо. Коль говорить умеешь...

Камней поминальных тут было много, а вот тех, что с небожителями - ни одного. И тогда выходит, Ворожебник взаправду ведал, где нити искать.

Площадка, на которой прежде покоились каменные истуканы, не покрыта снегом. Зияет голой землею обиженно. И Нег только прикладывает ладонь к земле той, чтоб расслышать жалобу. Это ж почто ее так?

- Ни почто! - Отвечает мальчуган. Пожалуй, то выходит у него слишком грубо. Но ведь и ему нынче не разрешено жаловаться, так отчего ж ей? Но малец пытается смягчить слова: - То ж если получится у меня... у нас... камни вернем. И небожителей - тоже. Пространство отопрется, воротив все на свои места. И нужно лишь дождаться, откликнуться...

Земля откликается:

- Дождусь, что ж тут. Могильник? С нитями? Видала! Только почто он такому, как ты?

Нег разумеет, что говорить с землею - верный признак самодурства. Но иначе нынче - никак. Это ж если обойти все...

Он ступает на дорожку, что стелется под самые ноги. Благодарить не забывает что землю саму, что камни. Камни тоже вот словно бы живые. И не зря в то верят люди, что душа в них селится. Как есть, селится! Живет, дышит, и Нег слышит ее!

Место, что он искал, открылось отчего-то разом. И тоже дырою черною, что заполнена нитями живыми. Аспидными только, ядовитыми. С зеленым отблеском. И те зашипели разом на мальца незваного:

- Чего пожаловал?

Нег и ответил бы. Веселина вот всегда говорила, что он - малец со знанием. До других ставится с уважением. Только какое уважение силе колдовской? Верно!

Огонь откликался на зов нехотя. И пространство, что было заперто Чародейкой, то и дело пыталось отозвать его. Дескать, не малец нынче тут хозяин. Но огонь помнил напутствия и медленно полз к окоченевшим пальцам. Вспыхивал яркими искрами, словно бы пугаясь места самого, а потом, как осмелел, разом полыхнул в ладони. Едва не обжег.