Ярость

А это прочитано несколько дней назад: водитель забирает попутчика, буквально через несколько сотен метров съезжает с шоссе, бьется в дерево. Водителю ничего, попутчик умирает на месте. Высшая сила.

А это прочитано уже давненько: водитель замечает стоящего на коленях посреди шоссе мужчину. Останавливается, включает огни аварийной стоянки, выходит, чтобы узнать, что происходит. Подъезжает другой автомобиль, пытается их объехать, сбивает озабоченного водителя. Смерть на месте. Мужик как стоял на коленях, так и продолжает стоять. Высшая сила!

В течение нескольких лет службы Яна Павла Берута в дорожной полиции этих случаев собралось столько, что он, в конце концов, поверил в высшую силу. Одним из результатов обращения стали посещения могилок детей, со смертью которых он столкнулся на службе. С изумлением он выяснил, что многие были похоронены здесь, в Ольштыне. Как будто бы родители или родственники отказались от них после смерти, не желая забирать к себе, в семейные гробницы. И потому маленькие могилки проведывались только на День Всех Святых, а временами — никто к ним не приходил. Они были заброшены, иногда разве какая-нибудь жалостливая душа зажигала лампадку. Ян Павел Берут культивировал память этих маленьких жертв систематически. В календаре у него были записаны даты, днем ранее он заглядывал в заметки, вспоминал сами происшествия, представляя, как могла сложиться судьба ребенка. И только потом отправлялся на кладбище.

Ольге Дымецкой в шестую годовщину смерти исполнилось бы почти восемь, уже четвертый месяц она ходила бы во второй класс начальной школы в Зволеню, и наверняка уже она жила бы наступающим Рождеством, пытаясь угадать, что принесет ей святой Миколай. Верят ли восьмилетние дети в Миколая? Берут понятия не имел; сам он был единственным ребенком в семье единственных детей; собственных детей у него не было, и заводить он их не собирался. Берут боялся высшей силы. Он прекрасно помнил тот день, когда отправился под Пурду, чтобы обнаружить там смявшийся о дерево «пассат» и маленькую Ольгу Дымецкую.

Потому-то ничто и не производило на него впечатления. Потому, когда на кладбище он взял телефон и услышал, что в доме под Гетржвальдом найдены останки лицеистки, он даже глазом не моргнул.

Берут поднялся с места, осенил себя знаком креста и вернулся по собственным следам к поставленному под воротами кладбища автомобилю, радуясь тому, что выпал снег, что его еще не успели сгрести на обочины, и что чертовски скользко. Все ездят осторожно, тащатся, словно черепахи, столкновения случаются частенько, но не аварии со смертельными жертвами.

По крайней мере, до тех пор, пока не вмешается высшая сила.

2

Чтобы добраться до выездной дороги на Оструду ему понадобилось три четверти часа; въезжая в лес, он притормозил, чтобы насладиться видом засыпанных снегом елочек. Сегодняшним утром Вармия была исключительно красивой.

Посредством радио он еще удостоверился, как доехать до места происшествия, и сразу же перед Гетржвальдом, видя высящуюся над деревней башню святилища девы Марии, свернул в сторону леса, за которым находилось Рентиньское озеро. По пути он еще забрал коллег-техников, у которых, к сожалению, не было «ниссана-патруль», так что они застряли в снегу и грязи, лишь только закончилась более-менее приличная дорога.

Тем не менее, кому-то перед ним проехать удалось, белое пространство пересекали черные следы. Похоже, следы были от высокого внедорожника, раз снег между колеями остался нетронутым.

Он страшно удивился, когда добрался на место, что с зимой справилась старая тачка Шацкого.

— Бляха-муха, не верю, — удивился шеф техников. — Моя внедорожная «киа» не смогла, а эта жестянка проехала?

— Наверное это потому, что твоя «киа» — такой же внедорожник, как моя «астра» — самолет, — буркнул некий Лопес, техник, ответственный за сбор биологических и запаховых следов.

Берут молчал. К счастью, его слава сумасшедшего молчуна избавляла его от необходимости участвовать в светских беседах. И сам он это свое состояние очень ценил.

Автомобиль он припарковал возле «ситроена». Все вышли и, не спеша, направились к разрушенному дому, встречаться с трупом ни у кого особого желания не было. Только Берут поспешил по паре следов, ведущих к дому, размышляя: что бы там ночью ни случилось, все произошло до того, как нападал снег. Он знал, что оставшиеся сзади коллеги обмениваются понимающими взглядами.

Он открыл дверь. Внутри царил точно такой же холод, что и снаружи. Никакой мебели в доме не было, полы выпучило, стенки начал разъедать грибок, из стен торчали куски проводов в тех местах, где воры выкрутили выключатели и розетки. Уже несколько лет здесь никто не жил.

Берут прошел через прихожую и очутился в обширном салоне с большим, выходящим в сторону леса, окном. Через него вовнутрь попадало достаточно много света, чтобы осмотреть место преступления еще до того, как техники расставят лампы.