Ярость

Наверное, в этот самый момент Лана потеряла рассудок. Она впала в ярость, она бушевала как ураган, разнося в клочья спальню. Перерыла все вещи Джейсона — полки, ящики, костюмы, карманы, нижнее белье, носки — в поисках ­чего-нибудь припрятанного, любых улик. Дрожащими руками переворачивала содержимое его корзины для грязного белья — она не сомневалась, что обнаружит там презервативы… Но нет, ничего хотя бы отдаленно подозрительного не нашлось и в кабинете мужа — ни чеков, ни посторонних счетов. Ни парной серьги. Ничего. Лана понимала, что сама себя заводит. И дабы не сойти с ума окончательно, надо выкинуть все это из головы. Джейсон любит тебя, а ты любишь его. И доверяешь. Успокойся!

Но Лана не могла успокоиться. Она мерила шагами комнату, чувствуя, что не в силах избавиться от ­какого-то неясного ощущения. Выглянула в окно: дождь закончился. Она схватила плащ и выскочила из дома.

6

Лана шла примерно час. Она целенаправленно проделала весь путь до Темзы, сосредоточившись на физическом ощущении ходьбы, стараясь не думать, не позволять рассудку затуманиться.

На автобусной остановке у реки Лана увидела рекламный плакат — и застыла, глядя на изображение. С плаката на нее смотрела Кейт — черно-­белая фотография, как бы в брызгах крови, а внизу название пьесы: «Агамемнон».

Кейт! Надо посоветоваться с ней! Кейт подскажет, что делать. Лана не задумываясь взмахнула рукой проезжающему черному кэбу[19]. Скрипя тормозами, машина остановилась. Лана склонилась к приоткрытому окошку и назвала водителю адрес: «К театру “Олд Вик”, пожалуйста».

По дороге на Саут-­Бэнк[20] напряжение немного отпустило. Лана уже представляла, как они с Кейт станут смеяться над этим недоразумением. Кейт скажет, чтобы она не глупила и перестала себя накручивать. Что это нелепо и что Джейсон — верный муж. Вообразив этот разговор, Лана ощутила прилив нежности к Кейт — своей давней и самой дорогой подруге. Слава богу, у нее есть Кейт!

Или все было по-другому? Может, у Ланы в глубине души зародилось подозрение? Иначе зачем вот так мчаться в театр? Скажу вам одно: после того, как десятки лет Лане делали прическу и макияж и снимали в разных нарядах, у нее развилась фотографическая память на платья и украшения. Поэтому вряд ли она подумала, что это ее серьга. Тем не менее украшение было смутно знакомым, хоть Лана и не могла вспомнить, где она его видела или на ком. Возможно, я ошибаюсь; теперь мы уже не узнаем наверняка.

К приезду в театр Лана совсем успокоилась, убедив себя, что она слишком мнительная и все это лишь плод ее воспаленного воображения. Лана постучалась в окошко в двери служебного входа, одарив пожилого охранника своей знаменитой улыбкой.

— День добрый, — засиял он, узнав Лану. — Вы к мисс Кросби?

— Точно.

— Она сейчас на репетиции. Можете пройти, — охранник заговорщически понизил голос, — хоть вы и не в списке.

Лана снова улыбнулась.

— Благодарю вас. Ничего, если я подожду ее в гримерной?

— Очень хорошо, мисс. — Он нажал на кнопку, и замок в двери служебного входа с громким жужжанием открылся.

7

Лана прошла по узкому душному коридору до гримерки Кейт. Постучалась. Никто не ответил. Тогда она осторожно приоткрыла дверь. Комната пустовала. Лана вошла внутрь и закрыла за собой дверь.

Гримерка была небольшая. Видавший виды диван, маленькая душевая — буквально закуток — и большой гримерный стол с хорошим освещением. Как и всегда у Кейт, здесь царил беспорядок: ­какие-то вещи пока лежали в пакетах, другие валялись где ни попадя.

Лана сделала глубокий вдох. А потом — ­наконец-то — перестала обманывать себя. Под этим я подразумеваю, что она начала быстро и методично просматривать пожитки Кейт. Однако, приступив к этому занятию, Лана мысленно отключилась от своих действий. Ее разум оставался спокойным и отрешенным, пока руки, будто сами по себе, залезали в пакеты и коробки.

В итоге при обыске ничего не обнаружилось. «Какое облегчение! Слава богу! — выдохнула Лана. — Естественно, ничего не нашлось: иначе и быть не могло. Всё в порядке. Это лишь мое разыгравшееся воображение!»

И тут ее взгляд упал на вместительную косметичку на гримерном столе. Лана застыла. И как она ее пропустила? Косметичка с самого начала была перед глазами. Дрожащими руками Лана открыла молнию… Внутри лежала серебряная серьга в виде полумесяца. Лана достала из кармана найденную в химчистке серьгу и сравнила оба украшения. Впрочем, она могла бы этого не делать — без сомнения, серьги были идентичны.

Внезапно дверь гримерки резко распахнулась.

— Лана? — послышался голос позади.

Лана бросила одну серьгу обратно в косметичку, а вторую спрятала в руке и быстро обернулась.

— Привет, родная! — В гримерную, улыбаясь, вошла Кейт. — Ой, черт! Мы же не договаривались? А то я еще не скоро освобожусь. Сегодня просто катастрофа. Я этого Гордона, мать его, прибить готова!

— Нет, Кейт, мы не договаривались. Я проходила мимо и решила зайти поздороваться.