Ярость

Я был поражен и глубоко тронут ее щедростью. Вероятно, жалея о своей опрометчивости, Лана попросила меня забыть о ее словах и никогда о них не упоминать — особенно при Джейсоне. Подразумевалось, что он придет в бешенство. Еще бы! Это жадный, подлый, мелочный человек — полная противоположность Лане и мне.

Знание о наследстве ни в малейшей степени ни повлияло на мои чувства. И, конечно, я не вынашивал план убийства Ланы, если вы так подумали. Впрочем, вы вправе думать все что угодно. В этом и заключается интрига, разве нет? Можно ставить на любую лошадь. На вашем месте я поставил бы на Джейсона.

Все мы знаем, в каком отчаянном положении он был, как сильно нуждался в деньгах — хотя и не признался в этом Мавропулосу. Однако чувствовалось, что совесть у Джейсона нечиста. Ореол виновности окружал его подобно облаку сигаретного дыма. И любой инспектор, который не зря ест свой хлеб, тут же это заметит и начнет копать.

А что Кейт? Ее мотив не связан с деньгами. В случае Кейт это могло быть убийство в состоянии аффекта.

Тогда встает главный вопрос: смогла бы она застрелить Лану в надежде завладеть ее мужем? Не уверен.

А еще я не уверен, что стоит подозревать Агати. Она унаследовала некую сумму, как и я. И, как и я, была по-настоящему предана Лане. А значит, никогда не причинила бы хозяйке вреда. Агати любила Лану. Возможно, даже слишком.

Кто остается? Лео я даже не рассматриваю всерьез. А вы? Стал бы сын убивать обожаемую мать только за то, что она не одобрила его решение стать актером? Хотя справедливости ради стоит заметить, что люди убивают и за пустяк. И если бы преступником оказался Лео, это стало бы полной неожиданностью, трагической концовкой нашей истории.

Опытный кабинетный сыщик присмотрелся бы к Никосу — мутному типу, чудаковатому отшельнику, одержимому Ланой. Или Никос — слишком очевидный подозреваемый? Стереотипная развязка, только в декорациях греческого острова?

Но тогда кто? Остается единственный вариант. Этот прием иногда использовала сама Агата Кристи. Посторонний, которого не упомянули среди шестерых знакомых вам людей. Человек, который, несмотря на бурю, тайно высадился на острове, вооруженный пистолетом и желанием убить Лану. К­то-то из ее прошлого?

Возможно ли такое в теории? Да. Правдоподобно ли? Нет. И все же давайте не сбрасывать эту версию со счетов — по крайней мере, пока инспектор Мавропулос не придет к определенному выводу; тогда он соберет нас вместе и объявит, кто убийца.

Инспектор собирает нас в гостиной главного дома — или возле развалин для пущего драматического эффекта. Шесть стульев, поставленных в ряд напротив обломков колонн. Мы усаживаемся, и Мавропулос, вышагивая туда-сюда, знакомит нас со всеми этапами своего расследования, со всеми звеньями логической цепочки. Наконец, ко всеобщему изумлению, он заключает, что убийца… Увы, пока это все, что я могу рассказать.

■ ■ ■

Все изложенное выше описывает, что могло бы произойти, если б эту историю писал более опытный автор. Если б сама Агата Кристи держала перо в недрожащей руке. Но моя рука дрогнула. Я слаб характером и ужасно нелогичен. Рассеян и чересчур сентиментален. Пожалуй, наихудшие качества для автора детективных романов. К счастью, я лишь любитель и никогда не зарабатывал этим на жизнь.

На самом деле дальше все произошло совсем не так, как я вам тут расписывал. Не было никакого инспектора Мавропулоса, не было расследования — ничего, столь же организованного, методичного и безопасного. Когда полицейские наконец добрались до нас, уже взошло солнце — и все знали, кто убийца. На острове царил хаос. Казалось, будто разверзся ад.

Так что же случилось? Позвольте мне наполнить ваш бокал, и я продолжу. Как говорится, «правда невероятнее вымысла»[22].

Действие III

Нет ничего странного в том, что самые лучшие писатели — лжецы. По большому счету, их ремесло — врать или сочинять, и, напившись, они врут и себе, и окружающим.

Э. Хемингуэй

1

Подозреваю, что к этому моменту вы — как тот бедолага, которого старый мореход[23] мучил своими жуткими байками — наверняка задали себе вопрос, во что, черт возьми, ввязались, согласившись выслушать мою историю…

Боюсь, дальше мой рассказ станет еще более странным. Жаль, я не знаю, какое произвел на вас впечатление. Вы слегка увлеклись и даже потеряли счет времени, как это часто случалось с Ланой? Или, подобно Кейт, раздражены и считаете меня самовлюбленным позером? Наверное, и то и другое близко к правде. Мы стремимся сводить вопросы морали к простым решениям: хороший — плохой, виновный — невиновный. Это хорошо для книг. В жизни все гораздо сложнее. Люди — существа многогранные, со всем разнообразием светлых и темных оттенков.