Ярость Антея

Вражеская армада наступает. Часть скопившейся на площади техники выдвигается на Депутатскую и Орджоникидзе, собираясь охватить нас с флангов. Сверху видно, что на улицы выруливает лишь гражданский транспорт, военный же, как более проходимый, продирается через сквер. И палит по нам из всех стволов. Мы яростно огрызаемся, щедро поливая противника автоматным и пулеметным огнем. Из окон фойе и вестибюля то и дело вылетают реактивные снаряды. Такие же есть под рукой и у меня. Два «Протазана» и одна «Фрамея». Похоже, и впрямь самое время пустить их в ход. Но сначала отправить в небо еще пару красных сигналок – а вдруг чудо все-таки возможно?

Пока у Дросселя есть шанс перекрыть фланги, он расстреливает сначала первый тягач в левой атакующей автоколонне, а потом разворачивает «Тугарин» и жарит по лидеру правофланговых. Грамотная тактика. Обе головные машины вмиг обездвижены, а та, что идет по Орджоникидзе, еще и взрывается. Хорошо взрывается, смачно. Столп огня вздымается выше театрального купола, а обломки разлетаются чуть ли не по всему скверу. Опять становится жарко, как в бане. Однако байкеру не до созерцания фейерверка. Он разворачивает пулемет обратно и, пользуясь образовавшейся на Депутатской пробкой, разносит в пух и прах еще несколько автомобилей. Один из них тоже воспламеняется и взлетает на воздух. У идущего рядом с ним грузовичка моментально детонирует топливный бак, два взрыва сливаются в один, и теперь оттуда тянет жаром гораздо сильнее, чем справа.

– Заряжай!..

– Готово!..

– Зашибись!..

Нас, главную ударную силу «фантомов», все-таки вычисляют. Две болванки проносятся в опасной близости от нашей позиции. Одна вышибает целый фрагмент балюстрады там, откуда я расстреливал багорщиков, а вторая пролетает над портиком и попадает в надстройку на вестибюльной крыше. Ту самую, где находится предательски захлопнувшаяся дверь. Что ж, отныне подобная проблема мне не грозит. Снаряд делает в стене сквозной пролом, аккурат рядом с запертой дверью. Неплохо, но оказанное мне «Микулой» одолжение безнадежно запоздало.

Впрочем, поблагодарить его за это все-таки стоит, и я спешно хватаю один из «Протазанов». Нетрудно определить, какой из прущих по скверу «комендантов» палит по крыше. Ствол его орудия задран вверх и рыщет из стороны в сторону, пытаясь взять нас на прицел. Ведомый чужеродной логикой, искусственный интеллект некоторых бронемашин заметно прогрессирует. Очередная болванка врезается в карниз портика точно под «Тугарином». Если САФ этого танка сообразит сделать небольшую поправку, следующий его выстрел может стать для Дросселя и его орудия фатальным.

Взять на прицел угрожающего нам «Микулу» удается с большим трудом. Руки мои ходят ходуном, не желая удерживать гранатомет ровно. Я не целюсь в какое-то конкретное место на танке – просто попасть бы в него, и то достижение. Пуск! Ракета «Протазана» рассекает воздух, оставляя за собой белый дымовой след, а в следующий миг я отчетливо понимаю, что промахнулся. Истратил впустую драгоценный снаряд, которые у нас, в отличие от автоматных патронов, наперечет. Какая непростительная безалаберность!

Но нет, все-таки не промах. Кумулятивная граната попадает в боковой щиток, что закрывает покрышки танка от пуль, и прожигает его, заодно отрывая «Микуле» колеса и повреждая ходовую часть. Находясь в движении, он кренится набок и, скребя днищем землю, резко поворачивает влево. Его башня при этом не успевает развернуться, и орудие шарахает в одну из соседних с площадью высоток. Ездить танк больше не может, но пускать снаряды еще горазд. И следующий его выстрел, судя по всему, будет опять предназначен нам. Я кидаюсь за вторым «Протазаном», намереваясь добить обездвиженного противника, пока он вновь не выровнял сбитый прицел…

Между тем Дроссель кромсает и жжет грузовики на правом фланге. Жжет с таким упоением, что улица Орджоникидзе похожа сейчас на раскочегаренную паровозную топку, какую часто показывают в исторических фильмах. От бушующего там жара и взрывов лопаются окна и крошится облицовка зданий. На противоположном фланге огненная феерия значительно скромнее, зато теперь Депутатская перекрыта настолько глухим затором, что даже управляй теми автомобилями обычные водители, им потребовалось бы не меньше часа, дабы разъехаться. Легковушки упрямо лезут под колеса тягачам, не давая возможности двигаться ни себе, ни им. И чем яростнее вырываются из этого гигантского стального узла автомобили, тем крепче он затягивается.