Ярость и рассвет

Звук пронзительного крика Зораи оторвал его от мыслей. Тарик свистнул ей, и она приземлилась на его вытянутую руку в манкале, нетерпеливо ожидая свой ужин. Юноша был озабочен, но сумел улыбнуться самке сокола, предлагая ей полоску вяленого мяса.

– Вернулся наш безымянный сагиб! – прокаркал знакомый голос позади него. – Хотя, если верить слухам, он больше не безымянный.

Тарик повернулся к обветренному на солнце лицу Омара аль-Садика.

– Слухам?

Омар в широкой улыбке продемонстрировал редкие зубы.

– Такова природа слухов. Мы часто являемся последними, кто узнает о придуманном в нашу честь.

Тарик ненадолго закрыл глаза. Эксцентричный шейх испытывал остатки его терпения.

– Уже ходят слухи в мою честь?

– Про Белого Сокола. Спаситель Хорасана.

– О чем вы? – Тарик устало вздохнул.

– Ты не слышал о нем? Говорят, он ездит под знаменем, украшенным стандартом с изображением белого сокола. Будто бы он собирается штурмовать Рей и свергнуть злого короля. – Глаза Омара блеснули. – Как оказалось, я уверен, ты хорошо знаком с Белым Соколом. Друзья зовут его Тариком.

– Извините, – отрывисто промолвил юноша, скинув капюшон своей пыльной белой риды. – Но я не в настроении для ваших игр.

– Игр? Война – это не игра, мой друг. Игры предназначены для маленьких детей и стариков, как я. Война же – вредное удовольствие для молодых мужчин.

– Заканчивайте играть словами, Омар! Я не переношу…

– Может, ты бы хотел увидеть свое знамя? – подмигнул ему Омар. – Оно достаточно…

– Пожалуйста! – единственное слово раскололо пустынное небо, наполнив его отчаянием и намеком на продолжительную боль.

Зоркие глаза Омара смотрели на огорченное лицо Тарика.

– Что произошло, пока ты был в Рее, друг мой?

Тарик отпустил Зораю в облака и прислонился спиной к кормушке.

– Расскажи мне, что тебя так волнует, – мягким голосом настаивал Омар.

– Я… мне нужно забрать Шази оттуда. Подальше от этого места. Подальше от этого монстра.

– Ты беспокоишься о ее безопасности, – медленно кивнул Омар. – Тогда почему вернулся? – Беспокойство мужчины затмило его прямоту.

Тарик съежился, не в состоянии ответить.

– Не мог бы ты рассказать мне, что произошло, друг мой?

Тарик наблюдал, как сгущаются сумерки на горизонте. След солнечного тепла задержался вдоль его края, исчезая в голубизне, которая постепенно превращалась в черноту.

– Я подозревал, что он может заботиться о ней. В конце концов, он оставил ей жизнь, тогда как много других… – Тарик задумался, и его серебристые глаза стали отстраненными. – Но я не ожидал этого.

Омар почесал бороду.

– Ясно.

– Что? Что вам ясно? – Тарик повернулся к шейху бедуинов.

– Ты думаешь, будто молодой халиф… – Омар положил узловатую руку Тарику на плечо, – влюбился в твою Шарзад.

Юноша уставился на грубую ткань рукава Омара.

– И что заставило тебя поверить в это? – продолжил бедуин столь же ласковым тоном.

– То… то, как он смотрит на нее, – прошептал Тарик. – Это единственное, в чем я даже начал его понимать.

Омар сжал плечо юноши.

– Возможно… это к лучшему. Я слышал, у молодого халифа была жизнь, полная потерь. Если Шарзад сможет…

– Я не оставлю Шази в руках сумасшедшего убийцы!

Омар напряженно моргнул. Тяжелые складки его век многозначительно поднимались и опускались.

– Тарик, зачем ты это делаешь? Зачем лезешь в эту битву?

– Потому что я люблю Шарзад, – без колебаний ответил Тарик.

– Но… почему ты ее любишь?

– Какой странный вопрос…

– Это не странный вопрос, а очень простой. Сложность лежит в ответе на него. Почему ты ее любишь?

– Потому что, – Тарик почесал затылок, – все мои самые дорогие воспоминания связаны с Шази. Я страдал рядом с ней. И… мы вместе смеялись без причины.

Рука Омара упала с плеча Тарика.

– Общее прошлое не дает права на общее будущее, друг мой.

– Как я мог надеяться, что вы поймете? – сказал Тарик. – Никто никогда не пытался забрать у вас Аишу. Никто…

– Мне не нужно терять жену, чтобы осознать значение потери, Тарик. Ребенок со сломанной игрушкой понимает такие вещи.

Злость закипала в груди у Тарика.

– Вы сравниваете мои мучения со страданиями ребенка?

Омар покачал головой, озадаченно улыбаясь.

– Потеря – это потеря. И урок всегда будет одинаковым.

– Я не в настроении для нравоучений.

– Так же, как и я, – рассмеялся Омар. – Поэтому лучше расскажу тебе историю.

– Пожалуйста, не надо…

– В одну ясную ночь, много лет назад, я наблюдал, как тысячи звезд падают с неба. Я был всего лишь маленьким мальчиком, но с очень любопытным сердцем, поэтому решил догнать их в пустыне, далеко за горизонтом. Видишь ли, я хотел знать, куда попадают звезды, когда падают. Я все бежал и бежал, пока больше не мог сделать это. И все равно не увидел, куда уходили звезды.

– Ваша история – это урок, Омар, – сказал Тарик бесцветным голосом. – Я не совсем глупый.

Омар усмехнулся.

– Разве я когда-то не говорил тебе, что по сей день по-прежнему борюсь с желанием преследовать падающие звезды?

– Я хорошо это понимаю, поскольку сейчас борюсь с желанием убежать.

Омар закинул голову назад и рассмеялся.

– Не раньше, чем я закончу урок, мой молодой друг! Ты не можешь отнять у старика такое заслуженное право.