Ярость орла

– Чтоб показать римлянам, что мы не пляшем под их дудку, вот для чего. Потому что пока мы торчим здесь, мы остаемся их рабами, – он внезапно резко протрезвел. – Вот смотрю я каждый день на эти стены, и они напоминают мне стены арены, и я даже вижу всех этих римских ублюдков, что смотрели на меня сверху, с трибун, смеялись, пили вино и делали ставки: убьют меня или нет. Именно это они делают и сейчас – зарабатывают жирные прибыли и гадают, сколько пройдет времени, прежде чем всех нас перебьют. Именно поэтому мы должны штурмовать город и перебить их до того, как они перебьют нас.

– Весной мы пойдем на север, Крикс, – сказал Спартак. – Нападать на город мы не будем, если они нас не спровоцируют. Нам понадобится каждый человек, если мы хотим с боями прорваться из Италии.

Крикс осушил свою чашу и встал.

– Я тебя уважаю, Спартак, но говорю, что никто из нас не уйдет из Италии, так что мы вполне можем прихватить с собой стольких римлян, скольких сможем перебить, – с этими словами он вышел из шатра. А я задумался, не станут ли его слова пророческими.

С сенатором Хортонием я встретился в назначенное время в назначенном месте. Стражи на стене уже не беспокоились, когда я приблизился к воротам, лишь бросили на меня беглый взгляд, а затем вернулись к своим сплетням и пересудам, завернувшись в красные плащи для защиты от утреннего холода. Квинт Хортоний был в такой же одежде, хотя его плащ был гораздо более роскошный и имел пурпурную полосу по краю. Я приветствовал его, когда он прошел ко мне по деревянному мосту.

– Не могу дождаться весны, когда наконец станет теплее. Мои старые кости не выносят холода, – сказал он.

– Мне очень жаль, что причинил тебе такие неудобства, – ответил я.

– Возникли какие-то проблемы с нашими делами?

– Нет, но я хотел бы встретиться с Марком Аристием, купцом.

Он приподнял бровь:

– Я полагал, что мы договорились обо всем, как будет проходить обмен товарами.

– Да, договорились, – ответил я. – Но мне требуются кое-какие особые вещи, с поставками которых тебе, вероятно, связываться будет нежелательно.

Он был явно заинтригован.

– Как это?

Я не видел причин пытаться обмануть его, поскольку он все равно об этом узнает.

– Мне нужны тысяча кольчужных рубах, тысяча шлемов для конников и три тысячи плащей. Я полагаю, что он единственный, кто может мне это поставить, по всей вероятности, из каких-нибудь римских военных складов где-то на востоке. Я подозреваю, что ты не пожелаешь быть замешан в подобной сделке.

– А он пожелает?

Я пожал плечами:

– Он же богатый купец, у него одна забота – о собственном кошельке. А ты – политик, и твои заботы, надо полагать, о Риме.

– Довольно циничный подход, – заметил он. – Но Марк в любом случае будет здорово рисковать, если пойдет навстречу твоим запросам. И цена включит в себя этот риск.

– Я ничуть в этом не сомневаюсь, – сухо ответил я.

Он заметил мой тон.

– Тебе бы лучше не забывать, в каком ты положении, мой юный парфянин. Нам ведь нет никакой нужды иметь с тобой дело.

– Я помню об этом, господин. Это всего лишь моя личная просьба.

Он улыбнулся.

– В таком случае я передам твою просьбу Марку Аристию. Его секретарь даст тебе ответ в это же время завтра утром, здесь же. Ну, наши дела, кажется, закончены, так что я желаю тебе доброго дня.

Он кивнул мне, повернулся и зашагал обратно в город. И ворота закрылись за ним.

Марк Аристий согласился выполнить мою просьбу.